Когда она обернулась, ее глаза снова были полны слез, а протянутая рука затрепетала, как только я прикоснулся к ней.
- На самом деле, мистер Морфилд, - волнуясь проговорила она, - я очень глупа. Вы должны простить меня, но у меня никогда не было настоящей дружбы, и ваше отношение ко мне очень приятно. И чтобы доказать это, - добавила она со смелой попыткой придать своим словам веселость,- я буду очень добра к вам, настолько, что отпускаю вас домой спать!
Она закончила с восхитительной улыбкой, воспоминание о которой долго не покидало меня, и, когда я добрался до своей резиденции, впервые в моей жизни она показалась мне одинокой, тоскливой и унылой.
Как слабо, однако, мы можем управлять нашими действиями, подчиняя их здравому смыслу! Легчайшего аромата женских волос иной раз достаточно для того, чтобы парализовать самые крепкие мозги; один мимолетный взгляд может надолго ослепить нас. И как уродлива бывает правда, когда нам так хочется лелеять ложь!
Было бы действительно странно, если бы я не преуспел в избавлении мисс Марктон от подозрений, обрушившихся на нее. Я положил на это всю душу; сердцем я чувствовал, что она невиновна; и я бросил ей на помощь все свои способности и энергию.
Вскоре мне пришлось расстаться со всякой надеждой проследить дальнейшее перемещение денег. В своих показаниях Марктон оставался верен прежним заявлениям о том, что положил деньги в сейф, а наутро они исчезли.
Доскональнейшее исследование места происшествия не дало ровным счетом ничего. Я попробовал было связаться с дружком Марктона, о котором он упоминал, но выяснилось, что полиция уже полностью отработала это направление, и, разумеется, совершенно без толку.
Казалось, деньги эти исчезли с лица земли. Я выяснил, что полиция пронюхивала все, что могла; любая возможная зацепка была подвергнута тщательнейшему анализу - все безрезультатно.
В конце концов, полностью отчаявшись, я все же вынужден был нанести давно откладывавшийся визит президенту банка Монтегю.
- Я ждал вас, - банкир сам обратился ко мне, как только я вошел в его кабинет, - с тех пор, как вы оставили во вторник свою карточку. Садитесь, пожалуйста!
Я перешел к делу без лишних реверансов.
- Я пришел сюда, - произнес я, - как представитель мисс Лилиан Марктон. Последнюю неделю каждый ее шаг был под присмотром - куда бы она ни направлялась, ее преследовали детективы, нанятые, вероятно, вами. Кроме того, у нее есть все причины бояться публичной огласки обвинения в пособничестве краже, в которой сознался ее дядя. В результате она находится на грани нервного срыва. Все это не так просто, сэр, и вы знаете это.
Пока я говорил, президент безостановочно ходил по комнате. Затем он обернулся и недоверчиво посмотрел на меня.
- Мистер Морфилд, - сказал он, - я полностью понимаю ваши чувства, равно как и чувства вашего клиента. Но что же нам делать? Мы должны как для самих себя, так и для других приложить все усилия, чтобы вернуть исчезнувшие деньги; объективные факты прямо указывают на вероятность причастности к этому вашего клиента.
Что касается мисс Марктон лично, то я высоко ценю ее качества; она была подругой моей дочери; и, по правде говоря, ее избавили бы от всех неудобств, если бы не мои компаньоны. Но пока не будут найдены деньги...
- Которые, возможно, не будут найдены никогда, - перебил я. - Или, по крайней мере, не раньше, чем Уильям Марктон призовет на помощь следствию свой здравый смысл. Я абсолютно уверен, что он и только он знает, где находятся деньги.
- Может, и так. Но разве вы станете винить нас в том, что мы принимаем все возможные меры для их возвращения?
- Нет, - ответил я, - в этом вы правы. Но вы, конечно, не испытываете желания, - я возвысил голос почти до мольбы,. - преследовать невиновную? И вы должны знать - тем более что вы знакомы с ней, - вы должны чувствовать, что мисс Марктон невиновна.
Тишина висела в кабинете около минуты, в течение которой президент стоял перед окном, полностью погруженный в свои мысли. Затем, приняв решение, он повернулся ко мне.
- Мистер Морфилд, - произнес он, - я скажу вам, что я собираюсь делать. Это немного выходит за рамки, но это наше личное дело. Я знаю вас да кто же не знает - как одного из наиболее добросовестных людей в Нью-Йорке. Я знаю, чего стоит ваше слово.
Я также знаю, что вы никогда не взялись бы отстаивать интересы мисс Марктон, если бы не были абсолютно уверены в ее невиновности. Вы, конечно, знаете ее историю.
- Конечно, - согласился я.
- Так вот,- он заговорил тише и отчетливей, - если вы готовы поставить свою репутацию на то, что она невиновна; если вы дадите мне слово, что обладаете свидетельствами, неопровержимо убедившими вас в этом, она будет абсолютно свободна от каких-либо дальнейших посягательств на ее личную жизнь и от всех подозрений.
- Но... - начал я.
- Я знаю, - перебил он, - что вы таким образом принимаете на себя некоторую ответственность. Но все будет именно так. Дело в том, что мы оба хотим, чтобы эта девушка была избавлена от лишних беспокойств и неприятностей. Я просто предлагаю вам принять в этом и свое участие.
Я заколебался, но только на мгновение.
Перед моим мысленным взором снова предстало видение Лилиан Марктон, такой, какой я оставил ее прошлым вечером, счастливой и благодарной за мою уверенность и гарантии успеха, - ее взгляд, нежный, молящий и доверчивый, снова встретился с моим - по мне, это был совершенный образ невинности и чистоты. Что плохого, если я поставлю свою репутацию, даже честь, на то, о чем каждый удар моего сердца, каждая мысль в моей голове твердит как о непреложном факте?
1 2 3 4 5 6