Он был прав - тропа к пещере оказалась не из легких. То там, то тут были глубокие расщелины, и мы сильно рисковали, обходя их над кручей.
Наконец мы пришли к небольшой площадке, которая была больше всего похожа на дно огромного колодца, а в центре одной из крутых стен был десятиметровый проход, черный и неровный, приводящий в ужас.
Это был вход в пещеру.
Тут Филип остановился:
- Вот, сеньор. Сюда вошли инки из Хуануко со своим золотом.
Его пробрала дрожь, и лицо побелело.
- Посмотрим, что там! - закричала Дезире, рванувшись вперед.
- Нет, сеньора! - Проводник весь трясся. - Нет!
Сеньор, не разрешайте ей идти внутрь! Много людей отправлялись туда в поисках золота, в их числе и американцы, и они никогда не возвращались. Это пещера дьявола, сеньор. Он прячется в темноте, и никто, кто туда вошел, не может избежать его.
Дезире весело смеялась.
Тогда я пойду навещу дьявола! - воскликнула она, и не успели мы с Гарри дойти до нее, как она забежала в пещеру и исчезла внутри.
Мы бросились за ней, а Филип орал как резаный нам вслед.
- Дезире! - кричал Гарри. - Вернитесь, Дезире!
Ответа не было, но до нас доносилось эхо шагов.
Что это была за глупость! Я думал, она хотела напугать бедного Филипа, а теперь...
- Дезире! - снова звал Гарри, он кричал изо всех сил. - Дезире!
Снова ответа не было. И мы вместе вошли в пещеру. Я помню, заходя, видел бледное как смерть лицо Филипа и его расширенные от ужаса глаза.
Пройдя тридцать метров, мы очутились в полной темноте. Я пробормотал: "Это глупо; нам нужен свет" - и попытался увести Гарри назад. Но он оттолкнул меня и закричал:
- Дезире! Вернитесь, Дезире!
Что я мог сделать? Я шел за ним.
Вдруг по всей пещере разнесся крик. Усиленный эхом и черными стенами, он прозвучал как нечеловеческий вопль, совершенно ужасный.
Я весь содрогнулся; Гарри от страха ловил ртом воздух. В следующее мгновение мы бросились вперед, в темноту.
Я не знаю, сколько мы бежали, - наверное, несколько секунд, может быть, минут.
Мы слепо неслись вперед, помня об этом жутком вопле, бок о бок, испуганные и задыхающиеся. И потом...
Шаг в воздух - неимоверная попытка найти почву под ногами - секунда отчаяния и бессильной агонии.
Темнота и забытье.
Глава 6
В ПЛЕНУ
Падение - было три метра или тысяча? Этого я так никогда и не узнаю. Несясь вниз головой через пространство, трудно сохранить ясность мысли.
Я помню только свое праведное негодование; я громко проклинал все на свете, но Гарри отрицает это.
Но это было не долго, поскольку, когда мы упали в воду, нас не сильно ударило. С этим Гарри согласился; ему повезло, как и мне, я вошел в воду как ракета.
Я выплыл на поверхность и вытянул руки в попытке плыть или, скорее, удержаться на воде - и с удивлением заметил, что и руки и ноги меня слушались.
Вокруг было темным-темно и очень тихо, только раздавалось тихое, непрекращающееся бормотание, еле слышное. И, только начав что-то понимать, я увидел, что мы были в потоке, который двигался, двигался очень быстро, гладко и с легким шумом. Я бросил все попытки плыть и решил держать голову над водой, несясь вместе с течением.
Потом я подумал о Гарри и стал звать его. Эхо в пещере гремело, как тысяча пушек, но ответа не было.
Эхо стало тише, еще тише и замолкло, и снова вокруг была тишина и непроглядная ночь, я почувствовал, что силы покидают меня после борьбы с течением, которое становилось все сильнее и сильнее.
Время шло, и меня охватил ужас. Я подумал: "Только бы я мог видеть!" и напряг глаза, но тут же закрыл от нестерпимой боли. Темнота скрывала от меня все, что я проплывал и что было впереди.
Вода, которая молчаливо несла меня, была холодной и черной; она давила на меня с невообразимой силой; периодически меня засасывало под воду, и я выплывал на поверхность уже полностью изможденный.
Я забыл о Дезире и Гарри; я перестал осознавать, где нахожусь и что делаю; тихая ярость потока и темнота свели меня с ума; я отчаянно боролся, слепо, кипя от гнева. Так не могло долго продолжаться, я был близок к концу.
Внезапно, жутко обрадовавшись, я понял, что сила потока ослабла. Потом меня охватило отчаяние; я попытался вернуть надежду и приготовиться к худшему.
Но вскоре все сомнения пропали; течение становилось все тише и тише.
Я плыл по течению и думал, не приближаюсь ли я к чему-то вроде дамбы. Или это было просто искривление потока? Я проклинал темноту за свою беспомощность.
Наконец вода стала совершенно спокойной, не было никакого давления на тело, я резко развернулся и поплыл. Моя усталость испарилась мгновенно, и я смело плыл вперед; и, не поостерегшись, я ударился головой о скалу, которой не увидел в темноте.
Я совершенно ошалел и стал тонуть, но вода привела меня в себя. Оказавшись на поверхности, я осторожно поплыл, сначала в одном направлении, потом в другом, и нашел скалу.
Я схватился за скользкую поверхность в полном отчаянии и, собрав все свои силы, подтянулся на руках и упал на землю без сил.
В таких обстоятельствах время невозможно сосчитать, достаточно того, что дышишь. Я лежал, приходя в сознание, несколько часов, а может быть, минут. Потом почувствовал, что жизнь вернулась ко мне, потянул ноги и руки. Сел. Постепенно мне в голову пришли мысли о Дезире и Гарри, и Андах над головой, и Филипе, трясущемся от страха.
Сначала я подумал о Гарри, но надежды не было.
Просто не верилось, что он мог выйти живым из этого потока; слепая фортуна спасла меня от столкновения с камнями и вывела на выступ, где я лежал.
Я уже не думал о себе, я думал о Гарри. Я никогда не обращал внимания на мир вокруг себя, ничто не было для меня святым, не было привязанности больше чем на день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76