Но ясно, что это было сделано не им. Это была Пегги Чоут, или Нора Ярет, или же обе. Перли просто принял приглашение прийти и послушать.
Поэтому я сохранил спокойствие. Сказать, что я был весел, было бы преувеличением, но я не завизжал и не стал рвать на себе волосы.
- Приветствую, - сказал я сердечно. - И милости прошу. Я удивлялся, почему вы не присоединились к нам, вместо того чтобы стоять там в темноте.
- Еще бы! - Он подошел ко мне на расстояние вытянутой руки и остановился. Затем повернулся. - Вы можете успокоиться, леди. - И повернулся снова ко мне. - Вы находитесь под арестом за препятствование ведению следствия. Пойдемте.
- Минуточку. У вас впереди целая ночь. - Я повернул голову. - Конечно, Пегги и Нора знали, что этот герой находится там, но я...
- Я сказал пойдемте, - гаркнул он.
- А я сказал минуточку. Я собираюсь задать пару вопросов. Я не думаю сопротивляться аресту, но из-за долгого пребывания на коленях у меня в ногах судорога, а если вы торопитесь, вам придется меня нести.
Я огляделся.
- Я хотел бы знать, все ли знали. Вы, мисс Джаконо?
- Конечно, нет.
- Мисс Морган?
- Нет.
- Мисс Эннис?
- Нет, я не знала, но я думаю, что вы знали. - Она вскинула голову, и блеснул пшеничный шелк. - Это было унизительно. Сказать, что вы хотите помочь нам, чтобы мы заговорили при подслушивании полисмена.
- И после этого он меня арестовывает.
- Просто сцена.
- Я бы хотел, чтобы это было так. Спросите ваших приятельниц Пегги и Нору, знал ли я, только я полагаю, вы не поверили бы им. Они знали и не сказали вам. Вы бы лучше подумали все обо всем, что вы сказали. О'кей, сержант, судорога прошла.
Он на самом деле хотел взять меня под руку, но я пошел, и он этого не сделал.
Я открыл дверь в холл. Конечно, он пропустил меня вперед, чтобы спуститься вниз на три этажа. Ни один фараон с его умом не стал бы спускаться с лестницы впереди опасного преступника.
Когда мы спустились на тротуар, и он велел мне повернуть влево, я спросил:
- Почему не наручники?
- Кривляйтесь, если вам хочется, - проворчал он.
Он взял такси на Амстердам-авеню и, когда мы были уже внутри и ехали, я заговорил:
- Я думал о законах, о свободных и тому подобном. Возьмем, например, незаконный арест. И возьмем препятствование проведению следствия. Если человек арестован за препятствование проведения следствия и выясняется, что он этого не делал, делает ли это арест незаконным? Я хотел бы знать больше об этом законе. Я полагаю, мне придется спросить адвоката, Натаниэль Паркер должен знать.
Напоминание о Паркере, адвокате, которого в случае надобности использует Вулф, дошло до него. Ему приходилось видеть Паркера в действии.
- Они вас слышали, - сказал он, - и слышал я, и я сделал несколько заметок. Вы вмешались в расследование убийства. Вы им цитировали полицию, вы так сказали. Вы рассказали им, что думает полиция и что она делает, а также, что собирается делать. Вы играли с ними в игру с этими кусочками бумаги, чтобы показать им точно, как это представляется. Вы пытались вынудить их рассказывать вам вместо полиции, и вы собирались взять их к Ниро Вулфу, чтобы он мог вытянуть из них все, и у вас даже не было оправдания, что Вулф представляет клиента. У него нет клиента.
- Неверно. Есть.
- Какого черта у него есть. Назовите ее.
- Не ее, его, Фриц Бренер. Он в ярости, потому что приготовленная им еда была отравлена и убила человека.
- Очень удобно иметь клиента, живущего прямо в доме.
- Вы должны признать, что детектив с лицензиями имеет право вести расследование от имени клиента.
- Я ничего не признаю.
- Это разумно, - сказал я утвердительно. - Вам не следует ничего признавать. Когда против вас будет возбуждено дело о незаконном аресте, два к одному, что шоферы такси могут давать свидетельские показания. Шофер, вы нас слышите?
- Конечно, я вас слышу, - прокричал он. - Это очень интересно.
- Тогда следите за вашим языком, - сказал я Перли. - Вы можете поплатиться годовым жалованьем. Что касается цитирования полиции, я просто сказал, что они считают, что это была одна из этих пяти, и когда Кремер говорил об этом Вулфу, он не сказал, что это конфиденциально. Что касается того, что думает полиция, те же комментарии. Что касается этой игры с ними, почему нет? А что касается попытки вынудить их рассказать мне, я даже совсем не собираюсь это комментировать, я не хочу быть грубым. Это, должно быть, просто оговорка. Если вы спросите меня, почему я не заартачился там, в квартире, и не высказал эти соображения тогда и там, какая в этом польза? Вы испортили вечер. Они бы не пошли вниз со мной. К тому же я сэкономил деньги Вулфа, потому что вы меня арестовали, и поэтому плата за такси приходится на счет города Нью-Йорка. Я еще под арестом?
- Чертовски правильно. Вы под арестом.
- Это может оказаться неблагоразумием. Вы его слышали, шофер?
- Конечно, я его слышал.
- Прекрасно. Попытайтесь это запомнить.
Мы ехали по Девятой авеню и по световому сигналу остановились у Сорок второй улицы.
Когда свет сменился, Перли велел шоферу перебраться к обочине, тот стал возражать. В это время ночи и так большие интервалы. Перли что-то вытащил из кармана, показал шоферу и сказал:
- Отправляйся к Куку и возвращайся через десять минут, - и тот вылез и пошел.
Перли повернул голову взглянуть на меня.
- Я заплачу за Кука, - сказал я. Он это проигнорировал.
- Лейтенант Роуклифф ждет нас на Двадцатой улице.
- Прекрасно. Можно дать вам пять, что даже под арестом через десять минут я смогу заставить его заикаться.
- Вы не под арестом.
Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на счетчик.
- Девяносто центов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22