– Да. После того как она повредила ногу…
– Она сказала Рою Дугласу, что намерена снести голубятню?
– Да. Она не могла вынести…
– Она перестала давать вам деньги и запретила ходить в парк?
– Да. Но я…
– Значит, мадам, ваш диагноз ошибочен. Миссис Чак превосходно помнит все события, что делает честь ее умственным способностям, несмотря на преклонный возраст. Я бы не рекомендовал вам…
Зазвонил телефон, и Кремер взял трубку. Выслушав весьма краткое сообщение, он обратился к Вулфу:
– На этом закончим, если вы не возражаете.
Вулф кивнул, и Кремер сказал в трубку:
– Проводите дам и затем введите его.
Проводить дам оказалось не так-то просто. Они не высказали всего, что собирались, и их ничуть не волновали намерения Вулфа и Кремера. В конце концов Кремеру пришлось встать из-за стола и выставить их в коридор, а к тому времени, когда он снова сел в свое кресло, в кабинете появился полицейский с очередным посетителем.
11
Леон Фьюри явно был не в себе по сравнению с тем, каким бравым он пребывал в тот раз, когда я его видел. Он вошел, оглядел нас, опустился по приглашению на стул, но смотрелся совсем невесело. Я усомнился, надевал ли он пижаму накануне ночью, потому что его костюм был так помят, будто он его и не снимал. Воздавая ему должное, пока он сидел передо мной, с мешками под налитыми кровью глазами и двухдневной щетиной на лице, я не видел ничего несостоятельного в той теории, что он вполне мог затянуть шарф на горле Энн Эймори, если бы не его алиби, которое еще не было подтверждено.
– Вы хотите что-нибудь сказать? – спросил Кремер.
– Да, хочу. – Леон говорил слишком громко для человека, положение которого еще не было выяснено до конца, и довольного своим окружением. – Я желаю знать, почему вы послали людей следить за мной. Я не имею никакого отношения к происшедшему, отчитался за каждую минуту того времени, когда это случилось, и вы все это проверили. Какое право вы имеете относиться ко мне, как к преступнику? Следить за мной, проверять, сколько я трачу, куда хожу и что делал бог знает сколько времени тому назад. В чем дело?
– Обычно мы действуем именно так, когда расследуем убийство, – коротко ответил Кремер. – Мы не жалеем затрат. Если же мы причиняем вам неприятности, наймите адвоката. Наши действия, что, вам чем-либо мешают?
– Не в том дело, – по-прежнему громко ответил Леон. – Я доказал, что не имею никакого отношения к убийству, как вам известно, и у вас нет никакого права продолжать следить за мной, словно за преступником. Я имею право жить так, как любой другой человек. То, что я зарабатываю ловлей и убийством ястребов, может вам нравиться или не нравиться, но если мисс Лидс готова платить мне за это, какое вам или кому-нибудь другому дело до этого?
– Вот почему вы явились, – пробурчал Кремер.
– Да, вот почему. Тратите деньги налогоплательщиков, обзванивая весь штат. Ладно, пусть вам стало известно, что фермеры снабжают меня ястребами, которых они убивают, и я плачу им пять долларов за птицу. Ну и что? Если мисс Лидс готова расстаться с двадцаткой за каждого мертвого ястреба, и я на этом зарабатываю, это что, преступление? Она довольна, так? Ястребы уничтожают других птиц, в особенности цыплят. Мой бизнес служит на пользу штату, на пользу фермерам, на пользу мисс Лидс и мне и никому не приносит беды.
– Так на что вы сетуете?
– Я недоволен тем, что, по-моему, вы намерены рассказать об этом мисс Лидс, и мой бизнес рухнет. Если получилось так, что она считает, будто ястребы совершают убийства здесь, в городе, и каждый мертвый ястреб доставляет ей удовольствие, что нам до этого? И мне тоже? Говоря по-простому, я доставляю ей удовольствие. Я не богатею от моего бизнеса, в среднем поставляя ей три-четыре птицы. Я мог бы зарабатывать вдвое больше, если бы…
– Хватит, – с отвращением рявкнул Кремер, – убирайтесь отсюда. Я не… Подождите минуту. Вы давно начали заниматься этим бизнесом, не так ли?
– Нет, я бы не сказал…
– Сколько времени?
– Не помню точно, – неохотно ответил Леон.
– Скажем, год назад?
– Да. Именно год назад.
– Сколько вам платила старая миссис Лидс? Ту же сумму, что и ее дочь? Двадцать долларов за ястреба?
– Совершенно справедливо. Эту цифру назвала она, не я.
– А после того, как она повредила ногу и была вынуждена лежать, она отказалась вам платить? И велела съехать с квартиры?
– Не совсем так, – презрительно махнув рукой, отозвался Леон.
– Случилось это потому, что она узнала, что вы не убиваете ястребов, как убеждали ее, а скупаете их у фермеров?
– Нет. Произошло это потому, что она потеряла интерес к жизни и хотела бы, чтобы и другим было несладко. Каким образом она могла узнать про птиц? Она ведь не вставала с постели.
– Это я спрашиваю вас.
– А я вам отвечаю. – Леон подался вперед. – Я хочу знать, намерены ли вы уничтожить мой бизнес, на что у вас нет права?
– Выведи его, – устало приказал Кремер Стеббинсу. – Выведи его немедленно!
Сержант Стеббинс выполнил приказ.
Когда они вышли, мы, оставшись втроем, переглянулись. Я зевнул. Вулф ссутулился. Он уже стал забывать, как следует держаться будущему солдату, Кремер вытащил очередную сигару, с отвращением посмотрел на нее и сунул обратно в карман.
– Разумно поступают, – заметил Вулф. – Приходят и рассказывают вам про дела, вроде этого.
– Да. – Кремер растирал себе затылок. – Большая от них помощь. Есть и протокол, составленный в полицейском участке по поводу смерти миссис Лидс. Совершенно никчемный документ. Там говорится, что у них у всех был повод избавиться от нее. Ну и что? Чем мне это может помочь в расследовании убийства Энн Эймори?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22