Конан - 104


«Конан и ритуал Луны»: АСТ, Северо-Запад Пресс; 2005
ISBN 5-17-029826-9, 5-93698-180-0
Аннотация
У кордавского торговца Меноэса пропадают корабли. В путь готово отправиться последнее судно, но подружка одного из моряков предвещает гибель и ему.
Никто не хочет идти на смерть. Но Конан идет, чтобы разобраться с тайной смерти на крыльях.
«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2005, том 104 «Конан и ритуал Луны»
Дуглас Брайан. Смерть на чёрных крыльях (рассказ), стр. 93-138
Дуглас Брайан
Смерть на черных крыльях

Кордава, этот большой портовый город, всегда нравилась Конану. Река Черная, которая здесь впадает в море, широка и спокойна. Ее воды катятся величаво, неспешно, и Конану, когда он стоял на левом ее берегу, у высоких белых стен, всегда чудилось, будто Черная приносит в зингарские земли запах Пиктских пустошей. Там, в этих нехоженых краях, где обитают дикие племена пиктов, берет свое начало Черная. Темные, страшные верования низкорослых, заросших темным волосом человечков, невероятно сильных, злобных и беспощадных, напитывают эти воды. Река, благодетельница человеческого жилья, таит в себе и опасность для цивилизованного зингарского люда, ибо ядовитые тайны проникают в Кордаву вместе с неспешным, ровным течением реки.
Так думал Конан, наслаждаясь еле слышным ароматом тревоги, который улавливал на берегу Чёрной он один. Может быть, дело тут просто в разыгравшемся варварском воображении… Но Конан привык доверять своим инстинктам. А эти инстинкты безошибочно подсказывали ему: красивая, благополучная Кордава исстари хранит в своих стенах страшную, разъедающую гниль, и эта гниль проникает вместе с водами Черной в кувшины для питья и умывания, в колодцы, в пищу и вино, которое здесь разбавляют водой, чтобы не опьянеть во время деловых переговорах. Она плещется о причальные стенки и омывает борта кораблей.
Тайна. В ней и сладость, и беда.
И очень немногие догадываются о ее существовании.

* * *
В один прекрасный, жаркий летний день Конан оказался в кордавском порту. И там, недалеко от красивого черного корабля с нарисованной на борту рыбой, кипела драка. Конан увидел ее в раскрытые двери маленького кабачка, где киммериец беспечно потягивал вино и размышлял о своих планах на будущее. Планы эти были, ввиду полного безденежья, весьма неопределенными, однако унывать не приходилось: такой молодец, как Конан, всегда найдет себе дело по душе. Не перевелись еще хилые богачи, которым требуется охрана. По-прежнему многочисленны красотки, попавшие в беду. Что до дураков, которые не умеют уследить за собственным карманом, собственным сундуком и собственной женой, — то нет им числа. И все они, так или иначе, принадлежат Конану.
Драка понравилась киммерийцу. Моряки мутузили друг друга не всерьез, без намерения убить, — скорее, от избытка жизненных сил. То, что они не поделили, сидело рядом на камнях, обляпанных илом, и задумчиво, отрешенно моргало. Это была молоденькая девушка с глуповатым лицом, очень смуглая, большеглазая, растрепанная и едва одетая. В прорехи ее платья можно было свободно разглядеть тощее, почти детское тельце. Видимо, малышка решила подзаработать, но неумело обошлась с клиентами, следствием чего и стала драка.
Конан допил вино и покинул кабачок. При виде рослого северянина девушка вытянула губы трубочкой, как будто собиралась свистнуть. Конан подмигнул ей, и она робко моргнула в ответ. Она не вполне понимала, чего хочет. То ли удрать поскорее, то ли дождаться результата драки. Вмешательство киммерийца усложнило ситуацию еще больше. Неразвитой ум портовой девчонки не в состоянии был справиться с задачей, где действует столько переменных величии.
Конан вошел в драку, как пловец входит в воду. Несколькими умелыми ударами он разметал моряков, выбил из пальцев одного нож, расквасил нос другому и привел в чувство третьего ощутимым ударом по голове. Пока все трое тяжело дышали, сидя на песке, киммериец высился посреди них несокрушимой башней и усмехался. Даже если бы они стояли, Конан смотрел бы на них сверху вниз. А они лежали, точно разбросанные по столу карты.
— Что? — гаркнул внезапно Конан. Моряки зашевелились и начали подниматься
на ноги.
— Ну ты, — запальчиво начал один, — это наша девчонка.
— Моя! — возразил второй и опять полез за ножом.
— Хватит! — сказал Конан. — Чтобы вы не ссорились, я заберу с собой этого воробья. Найдите себе по настоящей женщине. Вы, ребята, совсем ополоумели.
Да уж, не вмешивался бы ты, — сказал третий, утирая кровь с разбитого лица. — Знал бы ты, какое нам предстоит плавание…
— Идем на смерть, — подтвердил первый.
— Знаете что, — предложил Конан, — давайте выпьем всей компанией и поговорим.
— А девчонка? — спросил второй.
Конан мельком оглянулся на девочку. Она все так же таращилась на мужчин, которые передрались из-за нее, и двигала губами: то пыталась улыбнуться, то вдруг кусала нижнюю губу, а то выпячивала ее, словно собиралась заплакать.
— Тебя как зовут? — строго спросил Конан. Девочка подумала немного и ответила:
— Азелла.
— Идем с нами, Азелла, — приказал Конан. — Не отходи от меня ни на шаг. Тебе ясно?
Она с облечением кивнула головой.
Компания вернулась в кабачок, и там сразу же стало многолюдно. Хозяин весело встретил киммерийца, который привел с собой столько клиентов, принес почти неразбавленного вина и от себя добавил пресных лепешек. Конан много путешествовал по свету и привык есть, что дают, но ничего менее вкусного, чем эти пресные зингарские лепешки, без которых не обходится ни одна трапеза в Кордаве, он не едал.
Однако его новые приятели сразу оценили любезность хозяина и отдали должное угощению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11