А Ликея чертила в воздухе замысловатые узоры клинками двух мечей странной формы — в виде акульих плавников.
Обе были обнажены, но их тела сейчас не показались бы соблазнительными даже самому распутному мужчине. Чешуя покрывала их с головы до пят. А между чешуйками то и дело высовывались тонкие, гибкие отростки, словно ощупывающие пространство вокруг.
— С нами дамы? — произнес маркиз. — Как мило!
Он побледнел. Тщательно причесанные и уложенные волосы на его голове встали дыбом от ужаса, но, как и подобает истинному аристократу, Каркаду пересиливал свой страх и издевался над опасностью.
— Лично я ничего не имею против некоторой легкомысленности ваших вечерних туалетов, сударыни, но здесь адский сквозняк. Как бы вы не простыли, — продолжал он.
— Замолчи, человечишка, — прошипела Нибилла.
— Вы успели выучить наш язык? — притворно изумился Каркаду.
Нибилла взмахнула кнутом. Между ней и маркизом еще оставалось значительное расстояние, но гибкое жало хлыста неожиданно вытянулось и обожгло нежную щеку маркиза.
Тот и глазом не моргнул.
— Сколько темперамента! — высказался он, трогая свою щеку кончиками пальцев. — Не каждому мужчине это нравится, милочка.
Следующий удар был нацелен ему прямо по глазам, но Каркаду уже успел приготовиться и увернулся с необычайной легкостью. Узкий клинок его меча мгновенно покинул ножны и блеснул в луче.
Хлыст намотался на оружие маркиза. Каркаду дернул. Нибилла завизжала от ярости — хлыст был вырван из ее руки. Маркиз ловко перехватил его за рукоять в воздухе.
— Некоторые считают, что бить женщин нехорошо, — сказал он. — Но что делать? Иногда приходится. К тому же, милочка, сдается мне, что вы не вполне женщина. Что же вы такое?
Нибилла закатила глаза и испустила пронзительный визг, причем он становился все тоньше и тоньше, пока совсем не пропал из слуха. Но в голове Каркаду вспыхнул ослепительный фейерверк боли. Собравшись с силами, он хлестнул Нибиллу кнутом, причем кнут вновь вытянулся и обмотал лемурийку вокруг бедер. И сразу она исчезла.
Каркаду покачнулся, но устоял на ногах.
Тем временем Ликея, продолжая размахивать мечами, приближалась к Конану. Движения ее напоминали танец, который она демонстрировала гостям. Неожиданно внизу что-то заскрежетало, и из пола показались мерцающие клинки. Маркиз, стоявший за спиной варвара, оступился и вскрикнул:
— Проклятье! Это не иллюзия! Они настоящие! Я разорвал себе штаны! Они стоили кучу денег!
При этом из раны на ноге у него обильно текла кровь.
Конан внимательно следил за танцем Ликеи.
В какой-то момент он осознал, что совершает ошибку. Плавность движений лемурийки, призрачный блеск ее глаз и отсветы на ее клинках погружали его в транс. Он словно впадал в оцепенение. Когда Ликея атакует, он не успеет отреагировать.
А она тем временем выбирала удобный момент, проскальзывая мимо клинков и лезвий, торчащих вокруг.
Сделав вид, что он по-прежнему поглощен ее танцем, варвар осторожно разглядывал пол. Он ухитрился рассчитать собственные движения так, чтобы пройти между оружия, и неожиданно для Ликеи атаковал ее сам. Удар его меча был столь стремителен, что, казалось, по залу пронесся ветер.
Ликея должна была упасть от этого удара замертво, разрубленная от плеча до пояса. Но упали, тускло звякнув, только ее мечи. Сама она исчезла бесследно.
Прыгая на одной ноге, маркиз доковылял до своего сообщника и ухватил его за руку, чтобы не упасть.
— Они не убиты, — сказал он. — Они просто сбежали. И могут явиться в любой момент, чтобы напасть на нас снова. Если ты не передумал забираться в этот демонский ящик, то теперь самое время. — Ты прав, — согласился Конан.
Он вернулся к ящику, а в это самое мгновение мечи и ножи, возникшие из пола, стали прозрачными и спустя миг и вовсе растворились. Каркаду издал возглас удивления, после чего разразился проклятьями.
— Если это все-таки иллюзия, то кто объяснит моему камердинеру, отчего мои панталоны постигла столь плачевная судьба? — восклицал он. — Разве об иллюзию можно порвать штаны?
— Как видишь, — отозвался Конан. Его рука уже лежала на дверце ящика. Рывком распахнув ее, киммериец громко скрипнул зубами.
Скрестив на груди руки с перепонками между пальцев, внутри ящика стоял Нагир.
— Пришли за выигрышем? — бесстрастно осведомился он.
— Если ты умеешь читать мысли, то без труда узнаешь, для чего мы здесь, — грубо ответил варвар.
— Твоих мыслей, северянин, я читать не могу. Понимаешь ли, это ведь просто фокус. На самом деле я их не читаю, а внушаю. Моя хозяйка намекала об этом достаточно прозрачно. Но тебе я ничего не могу внушить. Наверное, потому, что у тебя слишком крепкий лоб.
— А мне — можешь? — спросил Каркаду неприятным тоном.
Нагир презрительно усмехнулся:
— Тебе — тоже не могу. У тебя мозг как у канарейки…
— Выметайся оттуда, — оборвал его Конан. — Дай дорогу.
Нагир покачал головой.
— Для чего ты лезешь не в свое дело? — произнес он. — Тебе больше нечем заняться? Хозяйке ты не понравился. Сначала она обратила внимание на твою стать, но ты слишком уж норовистый. Сам все испортил. Если бы ты проломил на турнире череп этому мальчишке, был бы сейчас на его месте. А он хорош! Потерял голову совершенно и будет служить госпоже до конца дней своих. Жаль, что люди так быстро умирают. Никто не может выдержать наслаждений. Люди странно устроены. Способны терпеть голод, холод, пытки, даже унижение… Но неумеренное
блаженство их губит.
— Хватит болтать! — Конан начинал сердиться уже не на шутку. — Проваливай, иначе содержимое твоей головы будет очевидно любому желающему!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17