Здесь страшно! В Тарантию пришла порча!
Он так умолял, так пресмыкался и плакал, что стражники в конце концов позволили ему провести ночь рядом с ними, поставив единственным условием: замолчать и не двигаться.
А утром стало ясно, что все эти ужасы бедолаге не привиделись. Несколько человек в Тарантии были найдены мертвыми — задушенными, с проломленной головой, зарезанными в собственном доме.
Конан был мрачнее тучи, когда судья докладывал ему о происшествиях в столице.
— Соображения? — спросил наконец киммериец.
Судья молча развел руками.
— Ладно. Кто из погибших числился в расписках, которые ты нашел в хижине кладбищенского нищего?
Таковых оказалось двое. Однако остальные тоже каким-то боком — Конан чуял это! — имели отношение к задушенному старику.
Судья Геторикс наконец решился и высказал свое мнение:
— Ваше величество, между этими людьми есть нечто общее.
Конан взвел левую бровь, показывая, что внимательнейшим образом слушает.
— Все они унаследовали некоторое состояние от своих родителей или дядьев.
— Это довольно распространенное явление, — сухо заметил король.
— Все они вступили в наследство недавно, — упорно продолжал Геторикс. — Самое раннее — два месяца назад. После скоропостижной кончины богатых родственников.
— А это уже интереснее, — сказал король. — И знаешь, что я думаю?
— Вероятно, то же, что и я, — отважился Геторикс.
Король откинулся на спинку кресла и удовлетворенно улыбнулся.
— Говори.
— Я думаю, что все эти мертвецы были изведены колдовством. Что наследники побывали у известного нам кладбищенского нищего и заплатили ему, чтобы тот провел ритуалы черной магии. Что некоторые из них расплатились с колдуном деньгами или драгоценностями, а другие оставили долговые расписки. И что после смерти черного мага сила его чар ослабла, и мертвецы начали выходить из могил, чтобы отомстить тем, кто стал причиной их смерти.
— Молодец! — рявкнул Конан. — Я вижу, что не ошибся, назначив тебя на должность судьи. Отлично, друг мой. Превосходно. Теперь осталось выяснить, где же украденные у кладбищенского нищего драгоценности. Что ты думаешь об этом?
— Я думаю, что один из клиентов колдуна — господин Грумент. Он вызвал гнев черного мага и послужил причиной появления в городе оживших мертвецов. И драгоценности у него.
— Именно. Когда мы их обнаружим, виновник кошмара станет известен всей Тарантии. — Конан вдруг зевнул. Он плохо спал все это время. — И мы сможем его с чистой совестью… а-ах… — Зевая, король едва не вывихнул челюсти, — …четвертовать.
— Есть свидетель, — сказал вдруг Геторикс.
— Какой свидетель? — насторожился Конан.
— Один пьянчужка. Он первым увидел, как мертвецы выбираются из могил. Он был так напуган, что пробежал ко дворцу и умолил стражников оставив его ночевать в казарме.
— Он до сих пор там? — заинтересовался король.
— Ла, ваше величество. Наотрез отказывается выходить. Когда его пытались вытащить, вцепился в огромный дубовый стол, за которым обычно трапезничает целый отряд, и держался так крепко, что оторвать его не удалось. Сдвинулся стол.
— Поразительно! Я хочу видеть этого отважного пьяницу— заявил король.
И Конан вместе с Геториксом немедленно отправился в казарму. Картина происходящего была Конану, в общем, ясна, но его забавляли некоторые люди. былое время он нередко проводил с ними много времени и хорошо знал: те, кто выглядят ничтожными и ни на что не годными, иногда оказываются способны на настоящие подвиги. Или — вынужден был напомнить себе король — на настоящие подлости. Такое тоже случается.
Бедный пьянчужка забился в угол казармы и глядел по сторонам ошалевшими выпученными глазами. У него болела голова, но никто из бессердечных стражников не догадался дать ему вина. Он был также голоден, но об этом даже не заикался. Умереть от голода и жажды представлялось ему лучшей участью, нежели погибнуть от лап живого мертвеца.
Конан вошел в казарму и с любопытством посмотрел на «свидетеля».
— Эй, ты, — позвал король. — Иди-ка сюда.
— Я? — ужаснулся чему-то пьянчужка.
— Ну да, ты. Как тебя зовут? Пьянчужка задумался.
— Ну… Тибур.
— Тибур? Не тот ли Тибур, которого в прошлом месяце публично высекли на рыночной площади за кражи?
— Нет, нет. Совсем другой. Тот Тибур мне даже не родственник, — быстро сказал пьяница.
— Вина мне и Тибуру! — крикнул Конан громовым голосом.
Один из стражников немедленно подскочил к королю с кувшином. Конан уселся за стол, который действительно был немного сдвинут с места, и поманил Тибура пальцем.
— Иди, иди. Ты ведь хочешь выпить?
— Больше всего на свете, — искренне сказал Тибур.
— Садись и пей. Расскажи мне обо всем, что ты видел.
— Ладно, господин. Все расскажу без утайки… — Тибур выбрался из своего угла, приблизился к Конану и вдруг затрясся всем телом. — Вы ведь… вы ведь король? Конан? Ваше вели…
Он повалился на пол лицом вниз. Конан легонько подтолкнул его ногой.
— Да, я король, а ты сейчас сядешь рядом, выпьешь со мной вина и обо всем расскажешь. А потом, если я решу, что ты достоин награды, я дам тебе пару монет.
— Выпить с королем — вот награда… — пробормотал Тибур. Он осторожно поднял голову, увидел, что король насмешливо улыбается, сразу осмелел и уселся на краешек скамьи.
…И до конца дней своих потом рассказывал по тавернам, как пил с самим Конаном-киммерийцем, королем Аквилонии. Ему, естественно, не верили, но охотно угощали выпивкой — лишь бы послушать страшную историю о живых мертвецах и королевской награде — двух золотых монетах, которые Тибур носил на веревочке на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14