Конан не обратил на него внимания. В этот момент он был поглощен одним: он сравнивал Синфьотли с его двойником.
- Второго я сам взял в плен. Не думайте, однако, что он сдался мне добровольно. Смотрите, друзья, каков он - Медвежонок из Киммерии, попавший в плен из-за обильных ран, но не по недостатку доблести!
Конана схватили сзади за шею специально предназначенной для этого рогатиной и выволокли на самую середину. Рев толпы оглушил его.
Киммериец был обнажен до пояса, и только плащ наброшенный на плечи, защищал его от мороза. Его тело, натертое перед схваткой маслом, лоснилось. С него сорвали меховой плащ, чтобы зрители могли по достоинству оценить его сложение.
В последний раз Конан обернулся на двойника Синфьотли. И когда глаза их на мгновение встретились, Конан заметил в зрачках асира красноватое свечение. Сомнений больше не оставалось. Сигмунд! Убитый и оплаканный, он вернулся из запредельных миров, не желая отказывать себе в удовольствии поприсутствовать на тризне в свою память.
Дрожь пронизала варвара, и он не стал стыдиться своего страха. Человек не должен бояться другого человека, но сверхъестественные силы это совершенно иное дело.
Сигмунд пристально смотрел на юношу-киммерийца. На какое-то мимолетное мгновение между ними установилось полное взаимопонимание. Если бы они провели в откровенной беседе несколько часов - и то они не узнали бы друг о друге больше.
Потом служитель еще раз ткнул варвара рогатиной, и тот, споткнувшись, выскочил на площадку, подготовленную для поединка. Снег там был тщательно утрамбован и посыпан песком. Лицом к лицу Конан столкнулся с Тиленом, давним своим приятелем.
- Вот твой враг, - сказал ему Арванд, желая подбодрить Конана. - Убей его, и ты победишь.
- Он заслуживает презрения за то, что сдался в плен, - сказал Конан. - Но почему я должен карать его за это смертью? Он сам покарал себя. А я не хочу марать рук о труса. Дайте мне равного противника.
- Убей его, - повторил Арванд. - Сначала тебе нужно доказать свое право сражаться с другими.
Ванир вынул из-за пояса два меча и, высоко подняв их в воздух, показал зрителям, что они одинаковы.
- Желает ли кто-нибудь проверить, достаточно ли остро оружие? крикнул Гунастр.
- Э, Гунастр, кто же не знает, как ты точишь клинки? - ответил голос из толпы. - Оружие твоих ребят всегда наготове, и жалоб не бывает.
Две-три женщины из зрительниц густо покраснели.
Арванд развел руки в стороны, и противники, которым предстояло схватиться в единоборстве, взяли мечи.
- Пощады не будет, - предупредил Арванд. - Один из вас должен быть убит.
Он едва успел отскочить. Ощутив в ладони тяжесть оружия, Конан испустил дикий боевой клич и ринулся в атаку. Тилен еле-еле сумел отразить его натиск. Несколько минут они обменивались ударами. Их учили одни и те же фехтовальщики. Не раз им случалось биться рука об руку. Но сейчас Конан знал одно: чтобы отомстить потом за себя и остальных, он должен убить.
- Конан! - крикнул Тилен. - Ты обезумел!
Вместо ответа варвар нанес еще один удар. Больше Тилен ничего не говорил. Он был старше Конана на два года, но его противник был шире в плечах, выше ростом и тяжелее. Пригнувшись, Конан избежал удара, который другому, менее проворному человеку, снес бы голову. Следующая атака Конана была ложной. Сделав выпад он вынудил соперника раскрыться. Слишком поздно Тилен понял маневр Конана. Меч, полученный из рук Арванда, разрубил, ребра и вонзился в бок Тилена. Тяжело дыша, Конан выпрямился. Соперник остался лежать у его ног, крича и корчась от боли.
Зрители взревели. Они вздымали вверх кулаки, бушевали, ликующе вопили. Внешне невозмутимый, Конан смотрел на них своими ледяными глазами, и сладкий яд славы, проникая в его кровь, согревал дикое сердце варвара, точно подогретый мед.
Арванд пробирался сквозь толпу к женщине в темно-синей шали, туго завязанной на голове. Золотая бахрома шали падала на белый лоб Амалазунты. Полуоткрыв рот, молодая женщина восхищенно смотрела на варвара.
Арванд тронул ее за плечо, и она нехотя обернулась.
- Привет, Амалазунта, - сказал Арванд.
- А, - рассеянно отозвалась она. - Ты, ванир.
- Раньше ты была со мной поласковей, - укоризненным тоном произнес он. - Кем ты так увлеченно любуешься? Этим молодым киммерийцем, не так ли?
- Да уж не тобой, - огрызнулась женщина.
- Ох, Амалазунта, как ты сегодня сурова. - Арванд засмеялся. - Ведь это тот самый парень, которого я тебе обещал.
Она резко повернулась к Арванду и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Правда? Ты говорил о нем? Да ведь это даже лучше, чем я могла себе представить! Боги милосердные! Скажи, Арванд, и как это получается, что какой-то слабой женщине удается выносить в себе и родить на свет мужчину, да еще такого?..
Арванд улыбался ее восхищению. Он, конечно, знал, что Амалазунта вовсе не так проста и наивна - иначе она не смогла бы содержать трактир и преуспевать, - но порой у нее прорывались по-детски искренние чувства, а перед Арвандом, который был ее близким другом (насколько понятие "дружбы" вообще применимо к такими людям, как гладиатор и хозяйка питейного заведения), она их не скрывала.
- Киммериец будет твоим, детка, - сказал Арванд. - Эти сильные руки будут ласкать тебя, и его жесткие звериные губы поцелуют твой нежный ротик... ну, и все остальное тоже воспоследует, как ты понимаешь.
Амалазунта покраснела.
- Только надо подождать, понимаешь, Черника? - продолжал он. - Этот мальчик уже познал сладость победы на арене, но пройдет некоторое время, прежде чем он окончательно привыкнет к своему положению и перестанет душить и рвать зубами на части все, что движется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59