Дядюшке Луи всегда нравилось иметь собственный бизнес. «Без всей этой ерунды. Без графика. Без боссов. Рассылка прямо в руки, без всяких посредников». Он вспомнил, как тот работал в своей танкистской безрукавке и полосатых боксёрских штанах. Его волосатые плечи, склонённые над обеденным столом, груды обувных коробок, набитых пакетами с семенами, похожими на «Kool-Aid». Резиновый штамп, которым он обычно подписывал каждое письмо: «Мы весьма признательны Вам за сотрудничество! » Ярлычки с адресами, которые он впечатывал на своём старом «ремингтоне». Он лизал их – их были сотни. Его язык был жёлтым, а дыхание пахло клеем. Так было до того, как начали приходить зеленые правительственные чеки.
Следующий снимок: Майк и Денни, кувыркающиеся среди песчаных дюн Спящего Медведя на озере Мичиган. Он вспомнил: это была одна из самых его любимых поездок с дядюшкой Луи. Тот выглядел совершенно счастливым, когда говорил им: «Я могу больше не работать ни дня за всю мою жизнь». После этого его дыхание изменилось. Вскоре он уже не делал ничего, только целыми днями пил пиво. Вонючка – так называл его Майк.
– Посмотри на тени, – сказал Клиндер.
Позади мальчиков была видна большая серая тень, как от облака, искажённая неровностями жёлтого песка.
– Стая. Довольно редкое явление.
Следующий снимок: Дэниел в своей пурпурной мантии выпускника. На этот раз он не нуждался в указаниях, чтобы найти птицу. Она была на заднем плане – отчётливо видимая, с рубиновым горлышком, захваченная в полёте прямо над его головой.
Следующий снимок: свадебная фотография. Он и Джулия на пороге церкви. Рядом с розовым кустом, оба щурятся на ярком солнце. Он улыбнулся, вспоминая. Когда Джулия впервые надела кольцо, она часто заходила в продуктовый отдел магазина Кроджера только затем, чтобы полюбоваться на него – то же самое освещение, которое делало такими привлекательными авокадо и брюкву, которое придавало свежий оттенок салату-латуку, наполняло её алмаз ровным, ослепительным сиянием. Она признавалась, что оно отвлекает её внимание от рулевого колёса в её ежедневных поездках в госпиталь и обратно, и один или два, а может быть, и три раза она проехала на красный свет, залюбовавшись игрой света на своём обручальном кольце. Позднее она клялась, что у неё дрожат поджилки, когда она смотрит на своё кольцо. Ей нравилось быть замужем.
– Я помню эти розы, – сказал Дэниел.
– Собственно говоря, это не розы, – сказал Клиндер. И Дэниел увидел, что на самом деле это были сидящие
на ветках колибри. Целый букет колибри, разбросанных по всему кусту. Казалось бы, они должны были заметить это.
– Этого достаточно, – сказал Клиндер, и свет медленно зажёгся.
Некоторое время Дэниел сидел ошеломлённый. Этот урок истории объяснял те смутные ощущения, которые преследовали его всю его жизнь, но которых он никогда не понимал. Ощущение, что за ним наблюдают, что он полностью открыт, как будто кто-то в буквальном смысле слова думал его мысли по мере их возникновения – какой-то молчаливый читатель, говорящий его голосом, переворачивающий страницы его жизни, сидя в библиотеке.
– Всю мою жизнь? Но зачем?
Клиндер улыбнулся. Он присел на край длинного стола, подогнув одну ногу; его бумажная пижама зашуршала. Он прикурил сигарету от своей «зиппо».
– Есть кое-что, что ты должен понять, Дэниел. Ты мёртв.
Дэниел вздохнул. Рано или поздно эта бессмыслица должна была кончиться.
– Докажите.
– Как называется самая известная из пьес Артура Миллера?
Дэниел приподнял брови.
– Я спрашиваю серьёзно, – заверил его Клиндер.
Дэниел подумал – ну разумеется, та, с Вилли Ломаном. Ли Джей Кобб Ли Джей Кобб – исполнитель роли Ломана в телефильме по пьесе Артура Миллера «Смерть коммивояжёра» 1966 г.

. Он продавал всякую чепуху. «Я повсеместно любим». Странно. Почему он никак не мог вспомнить название? Это же классика! Он же преподаёт английскую литературу!
– Я не могу вспомнить, – сказал он наконец.
– «Смерть коммивояжёра», – сказал Клиндер. Дэниел кивнул, чувствуя себя совершённым идиотом.
– Пожилой человек воспылал любовью к юноше. Что-то вроде безрассудной страсти. Юноша – воплощение идеальной красоты. Эстетическое совершенство. Это знаменитая новелла.
– Что-то в Венеции.
– Правильно – как она называется?
– Я же сказал.
– Нет.
Клиндер немного подождал.
– Я не могу вспомнить.
– «Смерть в Венеции».
– О, конечно, – в замешательстве кивнул Дэниел.
– Что за слово начинается с буквы «С» и означает конец жизни?
Дэниел засмеялся. Это было похоже на то, как если бы он учился всю жизнь, чтобы участвовать в игре «ОПАСНОСТЬ!» «Опасность!»(«Jeopardy!») – популярная телеигра

, и забыл, кто написал Геттисбергскую речь. Слова были его стихией. Он знал, что это было очень важное слово. Очевидное слово.
– «Скончаться»?
– Нет.
– «С-свести счёты с жизнью»?
– Нет.
Он хмурился так, что у него начала болеть голова. Наконец он признался:
– Я не знаю.
– Нет. Ты знаешь, но не можешь произнести его.
– Что произнести?
– «Смерть», – сказал Клиндер. – Если ты не Корректор. Или не я, – он горделиво улыбнулся. – Я могу произнести это слово, когда захочу.
– «Корректор»?
– Убийца.
Дэниел потряс головой, пытаясь вытряхнуть из неё весь этот нонсенс.
– Вы хотите сказать, что я не могу произнести слово… – Оно не хотело произноситься. Его рот не справлялся с ним. – Я не могу сказать… – Он несколько раз стукнул себя по голове, чтобы силой выбить из неё этот слог. Он должен был сказать это слово. От этого зависела его жизнь.
Он попробовал подойти к нему исподтишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106