Он не может ничего знать. Понимаете? Ничего!
«Добрый» следователь вышел из ванной, держа в руках мокрое полотенце, аккуратно сложенное пополам. Я взглянул на толстяка, снова перевел взгляд на южанина, потом на профессора.
У меня заныло сердце.
– Нет! – в ужасе воскликнул я. «Добрый» обошел профессора и встал сзади.
– Нет… – повторил я.
«Злой» опустился на колени и схватил пленника за связанные ноги.
– Где Сол Лоуи? – снова спросил пузатый. Я решительно покачал головой.
– Не знаю! Не знаю! Не знаю!
«Добрый» набросил полотенце на лицо профессора и с силой затянул концы сзади. «Злой» продолжал удерживать брыкающиеся ноги. Я закрыл глаза, стараясь не слушать тошнотворные звуки, доносившиеся из-под полотенца. Потом все кончилось.
Открыв глаза, я увидел, что они волокут тело в ванную. Послышался плеск воды.
Молчаливый толстяк медленно поднялся со стула. Подчиненные уважительно отошли в сторону. Он подошел и встал передо мной. По его лицу ничего нельзя было прочитать.
– Вы не полицейский, – тихо проговорил я. – Кто вы? Он наклонился ко мне, приблизив лицо почти вплотную.
– Я человек, который хочет получить ответы на свои вопросы. Что случилось с Эдриен Джоунз? Кто убил вашу мать?
Что делать? Если дернусь, меня убьют. Если буду молчать – тоже. Внезапно в мозгу вспыхнул яркий свет – вот оно! Единственный выход: алиби, которое спасет Сола и нас всех, – то самое, за которое меня благодарил Хоган. Козел отпущения – вот кто нам нужен!
– Лора Джонсон, – ответил я.
Лежа скрючившись на полу и кашляя, я не сразу осознал, что получил удар в живот. Словно с далекого расстояния до меня доносился рев толстяка:
– Остановить запись! Стереть все, начиная с последнего вопроса!
– Что он сказал? – спросил кто-то.
– Не важно! – рявкнул он. – Все вон отсюда! Живо!
– Но, полковник…
– Живо! Идиот! Я сам с ним поговорю! Десяти минут хватит. Пишите что хотите, но это вне протокола. Вон!
Торопливые шаги. Стук закрывающейся двери. Меня поднимают за шиворот и кладут на кровать…
Когда я открыл глаза, толстяк сидел рядом со мной у изголовья. Пружины матраса тяжко стонали под его весом.
– Курить будете?
Я кивнул, он прикурил и сунул мне сигарету в зубы – мои руки еще не действовали.
– Джон, – начал он, помолчав, – меня зовут Питер. Вы правы: я не полицейский. Я полковник из специального подразделения, которое официально не существует. Судя по вашему политическому досье, этот факт должен подтвердить ваши худшие подозрения насчет – как вы там говорили в университете? – правящих кругов.
Я слабо улыбнулся и тут же сморщился от боли. Ударил он меня сильно.
– Вы опасный человек, Джон, – продолжал толстяк. – Находитесь в самом центре событий, но понятия не имеете, что на самом деле происходит…
Я кивнул. Мне больше не хотелось с ним ссориться.
Он снова защелкал суставами пальцев, задумчиво поглядывая на картину, украшавшую стену над кроватью. Потом презрительно фыркнул:
– То же самое висит у меня в номере: две старухи таращатся на океан из-под пляжных зонтиков. И что эта мазня должна означать?
– Наверное, их закупают оптом, – предположил я. Он улыбнулся. Мне ни у кого прежде не приходилось видеть такого неподвижного мертвенного взгляда.
– Слушайте меня внимательно. Если вы еще раз упомянете это имя, я ударю вас уже по-настоящему. Ясно?
Я поспешно кивнул. Ему можно было верить.
– Итак, – продолжал он, – вернемся к делу. Нам нужен Сол Лоуи. Где он?
– Зачем он вам? – спросил я и тут же сжался, ожидая неминуемых последствий.
Толстяк пожал плечами.
– У нас есть общие знакомые, скажем так. Извините за таинственность, но на большее я не имею права. Наши союзники. У нас договор. Они обладают передовой технологией и делятся ею с нами. Кое-что вам, возможно, уже известно…
Я в ужасе зажмурился. Это было во сто крат хуже, чем любой из фантастических сценариев мирового заговора, о которых я когда-либо слышал. Если он решился мне об этом сказать, то только потому, что у меня не будет ни единого шанса проболтаться.
– Вся штука в том, что мы должны держать наши отношения в тайне. Таково условие.
То же сказала в свое время Лора: никто не должен знать, ни одна живая душа.
– А что за технология? – спросил я. Полковник вздохнул.
– В основном под грифом «звездных войн», но гораздо шире.
– В каком смысле?
– Зачем вам лишние подробности? Могу только сказать, что мы одним скачком опередили своих врагов на целые десятилетия. – Он попытался придать своему лицу новое выражение, которое, по-видимому, считал искренним. – Я хочу подчеркнуть, Джон, что все это секретная информация. Речь идет о безопасности каждого американского ребенка.
– А как насчет остальных?
– Каких остальных?
– Не американских.
– Это уже не мое дело, – пожал он плечами.
Боже мой, подумал я, он не шутит. Спасатель, которому глубоко наплевать, кто там тонет по ту сторону его буйка. Толстяк прищурился.
– Надеюсь, вы понимаете, что вам придется держать рот на замке. От этого может зависеть ваша свобода…
Вес, мне конец. Сол, где ты? Я принялся молиться про себя. Пепел упал с сигареты мне на грудь, толстяк торопливо смахнул его.
– Наши общие друзья… – начал я. – Это они навели вас на меня?
– Они сказали, что вы представляете угрозу. Хотите разрушить нашу систему безопасности.
– Интересно, каким образом?
– А вот это вы мне скажите.
И все-то он знает, просто зависть берет.
– Значит, по условиям договора, они дают нам эту самую систему безопасности, – заключил я.
Он помрачнел и неохотно кивнул.
– Примерно так.
– Скажите, полковник, а что нужно от нас нашим друзьям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92