– Ты меняешь что-то во времени, и волна изменений идет в обе стороны. Вперед и назад, в прошлое и в будущее. То же самое, что с камнем, брошенным в пруд. Разветвления вариантов бесконечны. Эффект бабочки, понимаешь?
Я тупо смотрел на него.
– Ты в школе учил математику? – Сол покачал головой. – Ладно, забудь. Вот главное, что ты должен знать: люди ни черта не знают о времени. Оно не константа наподобие скорости света, а что-то вроде жидкости. Река с изгибами, течениями, водоворотами… – Он осекся, увидев выражение моего лица.
– Голова болит, – признался я.
– Попробовал бы ты жить с этим каждую минуту, -. вздохнул Сол. – Ты не поверишь, сколько всякой ерунды приходится держать в голове. Хочешь знать, почему я ничего не делаю? Да у меня просто руки не доходят!
– Я не понимаю смысл…
– А почему он вообще должен… – Сол вдруг хлопнул себя по лбу. – Черт побери! Сядь и держись за что-нибудь.
– Я и так сижу.
Он посмотрел на меня как-то странно, будто не видел.
– Черт!
– Что такое? – Я вскочил на ноги и стал озираться. – Да что случилось?
– Я забыл сказать плохую новость.
– Так говори!
– Ты можешь вообще не проснуться.
Я пошатнулся и упал с крыльца. Сол подал мне руку, помогая подняться.
– Не стоило предупреждать, – вздохнул он. – Все равно никогда не помогает.
24
Поездка к Ленни в Чикаго вымотала мне все нервы. Сидел за рулем, разумеется, я сам: рисковать, что водитель дематериализуется на скорости шестьдесят пять миль в час, мы не могли. Однако внезапное исчезновение собеседника посреди разговора – тоже вещь малоприятная. Только мы выехали из Детройта, как – хлоп! – моего пассажира не стало. Заикаясь, я все-таки закончил фразу – а вдруг он меня еще слышит… Через двадцать минут Сол обнаружился мирно спящим на заднем сиденье.
– Где это мы? – пробормотал он, приподнявшись.
– А ты где был? – спросил я.
Он попробовал вспомнить, но снова уснул. Через некоторое время впереди показалась знакомая фигура: Сол голосовал, стоя на обочине шоссе. На заднем сиденье было пусто.
– Привет, я Сол Лоуи, – представился он, залезая в машину.
– Джон Доннелли, – ответил я и пожал протянутую руку.
– Ваше лицо мне знакомо. Который сейчас год? – Услышав ответ, Сол в сердцах сплюнул. – Черт! На двадцать лет раньше… – Хлоп! Он растворился в воздухе.
Следующие два часа я ехал один, чувствуя себя препаршиво. На окраине Гэри, штат Индиана, старикашка наконец появился – и опять на середине фразы.
– … не спит всю ночь и мучительно гадает, познаваем ли Рим! – Он визгливо захихикал и смеялся минуты две. Потом увидел, что я даже не улыбнулся, и смущенно смолк.
– Это конец, а как начинается? – спросил я.
– О! – понимающе кивнул он и выудил из кармана пачку «Кэмел». – Что делает агностик, страдающий бессонницей и дислексией одновременно?
Говорят, что в квантовой механике уравнения действуют во времени в обе стороны. Никогда не думал, что анекдоты тоже. Я рассмеялся, потом вспомнил Джонни Карсона, который пользовался этим уже много лет.
Из «бардачка» послышался резкий звонок.
– Это тебя, – просиял Сол, доставая автомобильный телефон: розовый, с наборным диском и, как я вскоре убедился, тяжелый как кирпич – наверное, самая первая модель.
– Тетушка Белл плюнула мне в физиономию, когда я ей это предложил, – скривился Сол, выдвигая антенну, па которой можно было жарить шашлык. – Вот ведь придурки!
Я взял у него трубку.
– Джонни, это ты? – послышался знакомый растерянный голос брата.
– Хоган? Как ты узнал этот номер?
– Как, ты же сам оставил его вчера вечером! И был такой странный… Энджи говорит…
Я обернулся к Солу, потом посмотрел на телефон. Вчера вечером? Не был я у Хогана! Силясь проглотить комок, подкативший к горлу, я съехал на обочину и остановил машину.
– Джонни! Ты слышишь меня? Ты где?
– Я здесь. – По крайней мере мне так казалось.
– Ты вчера нес какую-то ерунду. Энджи говорит, что ты был выпивши. И еще… – Хоган хихикнул. – В следующий раз, когда пойдешь на бой в грязи, советую потом зайти домой и переодеться.
– Что?
– По крайней мере смой с себя это фруктовое желе. Ты что, сидел в первом ряду? – Он подавился смехом.
– Сол! – хрипло выдавил я, отпихивая в сторону телефон. Потом высунулся из окошка, и меня вырвало.
Старик сунул мне в руку свой красный носовой платок и продолжил разговор сам:
– Не-а, он в порядке, не волнуйся… Просто немного переутомился… Ну, ты понимаешь… Ха-ха-ха!.. Значит, прочитал брошюрку?.. Ага… Ага… Нет-нет! Это тот грех, когда ты что-то должен делать, но не делаешь. С сексом – ничего общего. Что? Да, прелюбодеяние входит в первую десятку. Угу… Угу… Ты вот что делай: во-первых, нужно чистосердечное признание… Да нет, не жене! Священнику! Да-да… Потом что-нибудь в знак раскаяния, ну… как искупление… Откуда я знаю? Ну, сдай кровь, бездомного какого-нибудь накорми или что-нибудь… Нет-нет, не обязательно связанное с сексом! Главное – чистосердечно… Что? Ну… я не знаю, это уже вопрос хитрый… Сомневаюсь, что насчет пришельцев есть специальная заповедь. Так или иначе, речь ведь идет о самообороне, правда? Так что не психуй зря… Не-а… Не-а… Она же сама напрашивалась… Погоди, он вроде уже очухался!
Он протянул мне телефон.
– Хоган, – дрожащим голосом проговорил я в трубку, – скажи мне – только точно! – что я делал вчера вечером!
Сол рывком выдернул у меня трубку и мрачно покачал головой.
– А вот это ты зря, док.
– Почему?!
– М-м… на твоем месте я бы не стал, – скривился он.
– Какого черта?! Отдай!
– Ладно, ты сам себе хозяин, – пожал он плечами.
Меня переполняла решимость узнать все до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92