Но вот если неожиданно кинуться на человека — ну, типа как я на Горохова накинулся тогда в студии, — вот тут он впадает в ужас по полной программе. В общем-то и в жизни всегда так. Даже если в тебе росту два метра и вообще размером с танк, рожа жуткая и руки в татуировках, то все равно никто тебя не испугается, если ты станешь в дверях и будешь ныть: “Извините… изви… извините, пожалуйста… можно мне? можно мне войти? извините…” И наоборот, если ты дистрофик и ростом метр, войдешь и гаркнешь: “А ну, суки, лечь на пол и не двигаться!!!” Мы много об этом с Ником говорили. Ну да ладно, это все после, после расскажу.Так вот, стою я как дурак над спецназовцем и не знаю, что делать. Но понимаю — сматываться надо отсюда поскорей. И вот ноги сами начинают меня нести к выходу. Я выбегаю в коридор — и несусь по нему. Только не в ту сторону, где лестница, — там стоят спезназовцы, а в другую сторону, там чисто. Коридор короткий, в конце лесенка наверх и дверь. Сзади раздаются крики, и я с размаху врезаюсь плечом в дверь. Она распахивается, и я попадаю в просторное бетонное помещение и понимаю — гараж. Здесь тоже люди, я не успеваю разглядеть их, а бегу к выходу. Не знаю, выход это или нет, но бетон уходит круто вверх, и оттуда льется солнечный свет — вроде створки гаража полуприкрытой. За спиной раздается топот, и я понимаю, что до створки не добегу. Тогда я бросаюсь за автомашину, но спотыкаюсь о какую-то дрянь, то ли шланг, то ли кабель, шланг скорее. И падаю на черный, в грязных масляных разводах бетон. Успеваю выставить вперед руки и падаю на четвереньки, но мордой ударяюсь. Тут так быстро не привыкнешь к тому, что у тебя морда вперед торчит почти на четверть метра. В общем, боль жуткая, как по носу с размаху бейсбольной битой засадили. Я не знаю, как это — бейсбольной битой, но думаю — ощущения такие же.А со всех сторон топот, и я понимаю, что попался. Ладно бы стреляли — не боюсь. Но ведь навалятся, свяжут, и все. Неприятностей не оберешься, доказывай потом. И так мне захотелось спрятаться, змеей стать, лягушкой, собакой… Что чувствую — ползет по мне одежда, скрипит пиджак, я дергаюсь — и выползаю на четвереньках. Смотрю на себя — а я и есть собака. Весь в шерсти. И я отскакиваю в сторону, и тут выбегает спецназовец и наступает мне на левую руку. На лапу то есть. Боль — жуткая, ботинки у него кованые. И я с визгом — натурально собачьим — бросаюсь у него из-под ног. Он на меня внимания не обращает и прячется за машину. И я оглядываюсь и вижу, что никто на меня внимания не обращает. Пятеро спецназовцев притаились за машинами — там этих машин в гараже штуки четыре. И я бочком, бочком, цок-цок-цок, коготками по бетону… И трушу к выходу, помахивая хвостиком. Створка гаража полуприкрыта, вертикальная, типа хлебницы. И я пролезаю в щель и выползаю на воздух.Отхожу немного в сторону и сажусь за землю. Тоже, кстати, ощущение странное — на земле сидеть. Как свитер под голую попу подстелил и сел. В общем, сижу, оглядываюсь. Пытаюсь отдышаться от этих пробежек, открыл пасть, высунул язык — сразу легче стало. Гляжу вокруг — картина маслом: гибель дачного хозяйства. Помню, очень аккуратный был домик, трехэтажный коттеджик кирпичный, вокруг дорожки, кустики, все желтыми листьями усыпано, чистенько. Сейчас — словно танки катались, все перерыто, там, где были кусты, стоят эти грузовики-джипы, полубульдозеры. А перед ними на листве в лужах крови рядами лежат люди. Вот Гошу среди них я узнал и узнал парня, который меня встречал тогда у памятника. Остальных — человек пять там еще было — не признал. Клима там не было, и очкастого не было. И босса ихнего тоже не было.— Ну, пшла, пшла, — слышу вдруг над ухом. Оборачиваюсь — стоит спецназовец. Я отбегаю еще подальше, забегаю за джип. На меня никто не обращает внимания. В кабине кто-то сидит, разговаривает. Прислушался. Очень, кстати, хорошо получилось — только слух напряг и уши повернул. Вправо, влево пошевелил ушами, раз — и поймал точку. И звук сразу усилился раз в двадцать. Шевельнуть ухом — и пропадает эффект. Трудно это объяснить, какое-то очень собачье ощущение. Я раньше думал, что у них уши просто так, чем больше, тем лучше слышно. А оказалось, дело не в этом. Там точку надо поймать обоими ушами, потому они их и настораживают и водят ими, когда прислушиваются. Знаешь, как это по ощущениям? Вот закрой уши ладонями, поверти головой вправо-влево — и открой резко. Ясно? Я это называю — поймал точку.Короче, поймал точку, и стало мне слышно, что там внутри, за темными стеклами, происходит. Разговаривают негромко по внутренней связи. А ответы слышны с искажениями.— Артамонов, ну что там? Нашли его?— Не нашли, Кэп. Тут в гараже ЧП, Кэп.— Докладывай.— Непонятно, Кэп. Выбежал человек и исчез. Нашли одежду. Пиджак, брюки, трусы, носки, рубашку. В карманах валюта и ключи. Мобильник к одной пачке пристегнут резинкой. Самого не нашли.А у меня просто мороз по коже — ключи, черт бы их побрал! И сразу теплая волна по телу — хорошо, что паспорт с собой не брал сегодня.— Ключи от машины? — говорит Кэп.— Похоже, от квартиры. С брелком, квадрат черный с желтыми точками.Квадрат! Идиоты. Это же процессор 486dx33! Ножки конечно, обломаны, а вовсе это не точки желтые. Посередине дырка — алмазным сверлом просверлено. Подарили мне хакеры из Минска, давно еще.— Не наследите там, как в прошлый раз, — говорит Кэп. — Все мелочи чисто соберите. Человека найти. Kaк Петеренко?— Петеренко нормально. Сквозное пулевое, бедро. страшно, кость не задета, нерв цел. Перевязываем.— В сознании?— В сознании.— Что еще?— В подвале, гараже — все.— Работайте! — И щелчок. — Ким, что у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115