!! И правой — бац!!! А тут Аленка мне говорит…— Чего ты там плечами трясешь, Матвеев — говорит Маргарита Тихоновна своим скрипучим голосом. — Продолжай!— Я не трясу плечами! — возмущаюсь я.— А я тебе говорю — продолжай!!— Да не трясу я плечами, что за бред?!!— Не паясничай, Матвеев! — подпрыгивает Маргарита Тихоновна. — Продолжай!!!Оборачивается Аленка, шепотом:— Семнадцатая страница! Со второго абзаца!Вот ведь девчоночка классная…— Да у Матвеева и методички нет! — объявляет Маргарита Тихоновна таким тоном, будто у меня нет штанов. — Продолжай, Баранов!Вздорная тетка! Десять лет назад сочинила тощую брошюрку идиотских текстов, распечатала на институтской множительной машине тиражом в пятьсот штук и заставляет уж которое по счету поколение студентов читать, переводить, а кое-что и наизусть зубрить… Это та методичка, которая сегодня в метро погибла вместе с плеером и тетрадкой…— Аур Автоматик Институт… — тарахтит Баранов.— Инститьют! — скрипуче поправляет Маргарита Тихоновна. — Вы четвертый курс или где?— Инститьют консистс от севен схаир…На мою парту шлепается бумажная шпулька. Я разворачиваю: “Возьми картошку, кило пять — вдруг печь”. Что за бред? И кто это мог кинуть? Ну уж не Аленка, наверно?Смотрю, Шуршик поворачивается, мне кивает. Картошка? Кручу пальцем у виска. Шуршик делает круглые глаза, кивает и отворачивается. Ну это нормальный человек, да? Я шарю в парте — в парте всегда валяются бумажки, — вынимаю листок, почти новенький, пишу “Бредишь?”, комкаю и кидаю.— Матвеев — за дверь! — командует Маргарита Тихоновна. — И Птицын продолжает.— Маргарита Тихоновна… — говорю.— Матвеев, я сказала — за дверь!— Ну Маргарита Тихоновна, я тихо сижу…— А зачем ты мне тут нужен? Пришел без методички, занимаешься посторонними делами. За дверь!И ведь она права. Зачем я сюда пришел? Эх, я бы сейчас домой пошел — и спать. В Интернете почту проверить — и спать. Но у нас еще одно занятие, семинар у Косача. Я уже и так его лекцию прогулял — обе части, семинар он не простит.— Матвеев — за дверь! Живо!Поднимаюсь и выхожу. Ну вот скажи, нормальный денек, да? Иду опять в читалку, сплю. Хорошо хоть на этот раз просыпаюсь вовремя и бегу на семинар. Подхожу к аудитории Косача, навстречу Шуршик.— Эй, Шуршик, — говорю, — что это за бред с картошкой?— Почему бред? — удивляется Шуршик. — Мы же костер разведем, в углях и поджарим. Не любишь печеную картошку?— Какой костер?— На даче у Коляныча. Там же лес начинается за забором.— Ничего не понимаю.— Ты что, не едешь с нами завтра? — удивляется Шуршик.— С кем с вами? Куда?— Алекс, ты чего? Завтра суббота! Вся наша группа едет завтра на дачу к Колянычу. У него день рождения, заодно шашлыки сделаем. Об этом речь уже вторую неделю!— Первый раз слышу. А кто едет?— Да все едут! Даже Ваджай поедет.Ваджай — это индус у нас в группе. По-русски говорит с трудом, но все время улыбается. Мы с ним когда-то о магии много беседовали. Все-таки Индия — это культура такая…Но толку от него не добьешься. Чую — что-то умеет, но скрывает.— Первый раз слышу, — говорю, — про вашу дачу. Мне никто ничего не говорил!— Как так? — изумляется Шуршик. — Все об этом только и говорят!— Мне никто не говорил.— Короче, завтра в десять стрелка на метро “Комсомольская”, в центре зала. Ждем до половины и бежим на электричку. Бери картошки пять кило, ну и там сам смотри чего. Выпить бери.— Да ну, не поеду я, — говорю Шуршику. — Чего я там забыл? И когда возвращаться?— В воскресенье вечером, там дача здоровенная, места много где спать рухнуть.— Не поеду, — говорю. — Чего мне там делать?— Алекс, кончай занудствовать! — говорит Шуршик и корчит унылую рожу. — Все едут. Дача. Праздник. Костер. Песни петь, пиво пить! А то так вею жизнь перед монитором своим просидишь.— Не твое дело, — говорю. — Не поеду, и все. И вообще, Коляныч меня не приглашал.— Он всю группу приглашал. Тебе что, особое приглашение нужно? Он всех рад видеть. Ну… и тебя тоже.— Не поеду.— Ну и дурак. Все едут. — Тут Шуршик так многозначительно на меня смотрит. — Аленка едет.— При чем тут Аленка?! — возмущаюсь я.— Ни при чем, — соглашается Шуршик. — Просто, к слову.— К какому такому слову? Мне совершенно неинтересно, едет Аленка или не едет! Я тут при чем? Мне-то какое дело до Аленки?— Да чего ты орешь-то?— Плевать я хотел на Аленку!!!— Тише ты!— Повторяю — плевать я хотел на Аленку!!!Шуршик делает круглые глаза и показывает ими куда-то в коридор за моей спиной. Черт меня за язык тянул! Я делаю над собой усилие и не оборачиваюсь. Еще не хватало обернуться.Вот и все. Это была последняя неприятность в тот день. Кажется, последняя. Но я знаю — то, что случилось в субботу, как-то было связано со всеми этими событиями. Чувствовал я, не надо было мне на эту дачу ехать…А, чуть не забыл! Вот еще что в тот день было. Пришел я домой и, конечно, полез в Интернет. Ну так, по мелочи — почту проверил, в форуме одном погавкался с местными чайниками и только собрался отключиться, как захотелось мне одну штучку проверить.Дело в том, что в институте у нас есть ректор Кузаров. Суровый мужик, в годах уже. Сидит за тремя дверями и двумя секретаршами. Никто из простых смертных студентов его не видел, но все боятся. Половину времени он за границей проводит. По конференциям научным, по зарубежным университетам. Так вот, насмотрелся он, видимо, в разных там сорбоннах, как все устроено, и выпустил по нашему институту приказ — полностью автоматизировать учебный процесс, Как это происходит — объяснять не надо, наверно? Скажу только, что сам видел: секретарша декана печатает на пишущей машинке приказ об отчислении Витьки Кольцова и относит его наверх, секретарше ректора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115