Хотя он его все равно не прочтет, зараза… * * * Утром следующего дня я стоял перед чумазой проходной старого завода. Знаешь, такая стеклянная будка возле железных ворот, размером с трехкомнатную квартиру. Видимо, завод раньше был секретным — чувствовались развалины былой дисциплины. В кабинке за турникетами сидели два мужичка в куртках маскировочной расцветки… Вид у них был хмурый, непохмеленный. Кабинка была оклеена рекламными табличками фирм с пометками типа “Женский салон красоты “Процедурочка” — ком. 813, восьмой этаж”.— Куда? — спросил охранник у женщины, стоящей впереди.— “Центр оздоровительного дыхания доктора Чон”, — сказала женщина смущенно.— Идите. Второй этаж, там спросите.Он нажал кнопку, и турникет открылся. За женщиной шел мужичок с небольшой коробкой под мышкой.— “Иволга-стар”, — сказал мужичок.— Это где такое? — Охранник выдвинул ящик стола и погрузил туда взгляд, бегая глазами по строчкам. — К кому вы там?— Компьютерные детали, гарантийный отдел…— А, компьютерщики… — Охранник кивнул и повернулся к напарнику. — Где у нас компьютерщики?— Переименовались опять, — хмуро сказал напарник, угрюмо разминая в руках сигарету. — Смотри “ЗАО Изольда”.— А, есть такое… — Охранник поднял взгляд на мужичка. — Проходите.— Позвоните сначала, — перебил напарник. — Позвоните три-пятнадцать, вон телефон на стенке висит. Они вам все равно ничего делать не будут. Вы по гарантии? Ничего делать не будут. Они уже две недели как “Изольда”.— Но я купил звуковую карту, и мне дали гарантию на полгода! — возмутился мужик.— Звоните им.— Но…— Отойдите от окошка! — рявкнул напарник. — Звоните вон, не мешайте. — Он повернулся ко мне. — А вы куда?— На съемку, — сказал я.— Рано пришел. Через два часа подойди.Со стороны завода на проходную влетел Владик.— А!!! — закричал он радостно. — Пойдем, пойдем!— Это участник? — удивился охранник. — Так бы и сказали, а я думал, зрители собираются.Я удивленно посмотрел на Владика:— А ты мне не говорил, что там будут зрители!— Кто ж знал, что ты нашу передачу не смотришь, — пожал плечами Владик. — Идем быстрее, по дороге все расскажу!И мы пошли по разбитой аллее к корпусу завода. Корпус выглядел старомодно — пыльная бетонная коробка с узкими окнами-бойницами. Из серого бетонного куба далеко вперед выдавался монументальный подъезд, обложенный несерьезно-розовым кирпичом. Внутри подъезда была громоздкая алюминиевая рама, местами застекленная, местами забитая фанерой. Рельефные алюминиевые балки успели почернеть от времени, поверхность металла была причудливо выгнута в разные стороны, словно подъезд задумчиво девала гигантская коза. Но я знал, что это сделали сотруд-"ики завода, годами курящие на крыльце. Глазами сверлили, ключами ковыряли в задумчивости. Над козырьком подъезда среди розового кирпича строители навечно выложили цифру “1972” кирпичами красного цвета.— Нравится? — спросил Владик.— Думаю, — сказал я. — Как все меняется. Строители решили похвастаться новизной, выложили новый год. А прошло время, и теперь как клеймо старости.— Чо? — Владик недоуменно посмотрел на меня, затем на подъезд и рассмеялся. — А ты погоди еще лет сто, такой антиквариат будет! Туристов будут сюда водить.— Сомневаюсь.— Настрой мне твой не нравится, — сказал Владик. — Ты только эту тоску перед камерой не разводи…— Буду краток, — сказал я.— Зачем? Болтай что хочешь, я после порежу.— А много будет зрителей?— В студии? Человек двадцать. Ты их не бойся.Мы шли длинными коридорами, пару раз проходили заброшенные лестничные пролеты, где у стен валялись мешки с известкой. Завод казался вымершим. Владик на ходу достал распечатанные листки и черкал там ногтем.— Это сценарий? Дай прочесть? — сказал я.— Не, — помотал головой Владик. — Не положено, извини. Неожиданность пропадет. Значит, так, сколько тебе надо времени, чтобы выпустить когти?— Ну, если сосредоточиться… Секунд пятнадцать.— А медленнее можешь?— Могу…— Тогда вытаскивай их не торопясь. Ноги продавать не будем.— Продавать?— В смысле — показывать. Ноги — это не эстетично. Руки — да. Уши — обязательно. Махать ушами не можешь?— Не получается.— Ладно. Теперь морда. Не знаю, как с мордой. Жуткая у тебя морда. Посимпатичнее можешь?— Могу попробовать без клыков. Владик резко затормозил и уставился в пространство остановившимся взглядом.— Не, — сказал он наконец и двинулся дальше. — Клыки — самая клубничка. Это мы в конце дадим.— А беседовать вообще не будем?— Будем! Еще как будем!— А о чем?— О тебе, конечно. Как ты научился этому? Помогает ли это тебе в жизни? Как к клыкам относится твоя девушка? У тебя же есть девушка?— Девушки нет. Предпочитаю общаться со взрослыми женщинами, — пошутил я, но шутка печально застыла в пыльном воздухе коридора.— Угу, — кивнул Владик. — Обязательно скажи эту фразу! Все, пришли.Мы стояли у полуоткрытых железных ворот. Из створки выбивался искусственный свет. Наверно, так должны выглядеть двери ада или рая, подумалось мне. Перед дверьми у стен стояли гигантские щиты разрисованного картона. На них были изображены непомерно увеличенные россыпи компьютерных микросхем.— Это декорации другой программы, — кивнул Владик, проследив за моим взглядом, и распахнул ворота. — С другого канала вообще. Здесь их десятка два снимают, место благодатное.Место действительно впечатляло. Раньше здесь было что-то вроде громадного цеха. Гроздья решетчатых переходов, балконов и лестниц, пучки гигантских клешней, свисающих с потолка повсюду. Со всех сторон лупили гигантские прожектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115