— Значит, регистрация должна быть. Если нет регистрации — штрафчик.Регистрации у нас, конечно, не было, какая там регистрация, на две недельки к морю выбрались.— Штрафчик? — спросил я грозно.— Алекс, Алекс, не надо, — зашептала сзади Аленка, нежно положила мне ладони на плечи и успокаивающе помассировала.— Готовим, готовим документики, — сурово сказал второй милиционер, подходя вплотную.— Побыстрее, пожалуйста, — сказал третий. Паспорта у нас были с собой, мы вручили их милиционерам.— Угу, — сказал первый милиционер. — Регистрации нет? Готовим штраф.Баранов вздохнул.— А может, договоримся как-нибудь? — сказал он и подмигнул милиционеру.— О том и речь, — спокойно сказал милиционер, — Штрафчик заплатим — и свободны.— Только рюкзачки и кармашки покажем, — пробурчал второй милиционер.— Это зачем? — спросил я.— Мало ли что. Знаем мы вас, приезжих. Оружие, наркотики.— Какие наркотики? — обиделся Баранов.— Уж не знаю, какие у вас наркотики, но выкладывайте все, какие есть, — кивнул первый милиционер.— Хорошо, — сказал Баранов и расстегнул свой рюкзачок.Первый милиционер наклонился, просунул руку и пошуровал внутри. Естественно, ничего там не нашел. Ольгина куртка, мятая пластиковая бутылка с минералкой и прочий мусор отдыхающих студентов. Милиционер внимательно ощупал кармашек рюкзака. Там хрустели маленькие пакетики.— Что это? — спросил милиционер.— Я при женщинах стесняюсь отвечать, — сказал Баранов.Милиционер расстегнул кармашек и заглянул внутрь,— Понятно, — сказал он. — А зачем такое количество?!— Люблю я это дело, — мечтательно вздохнул Баранов.Второй милиционер тем временем похлопал меня по карманам. Я вытащил мобильник и носовой платок.— А в этом кармане что? — спросил милиционер.— Пустой, — сказал я и вывернул карман наружу. В пыль плюхнулся палец — тусклый и посиневший. Наступила зловещая тишина. Второй милиционер проворно нагнулся, поднял палец и подул на него, сдувая пылинки и налипший сор. После чего торжествующе показал палец коллегам.— Н-у-у-у… — протянул первый милиционер. — Все понятно.— Что вам понятно? — спросил я. — Это мой палец. Милиционеры переглянулись. Баранов открыл рот и посмотрел на Шуршика. Шуршик посмотрел на Баранова.— Придется проехать, — сказал первый милиционер, — Быстро, быстро в машину.Нас энергично затолкали в фургончик и повезли. Ехали мы молча. Сидеть на деревянной скамейке в душном железном ящике было неудобно, к тому же машина неслась по горной дороге, и ее мотало в разные стороны.Наконец машина остановилась, дверь распахнулась, и мы вышли наружу. Это был дворик сельского отделения милиции. Я огляделся. Отделение милиции находилось в каменном двухэтажном особняке, крашенном в противный желтый цвет. Неподалеку грудились пятиэтажные дома, далеко внизу колыхалось море, а наверху в сиреневой дымке маячили горы, и надо всем этим, в темнеющем южном небе, висела яркая луна, идеально круглая.— Быстро заходим в помещение, — скомандовал первый милиционер.Нас провели внутрь, мимо стойки дежурного, мимо клетки обезьянника, где на каменном полу храпел в стельку пьяный мужик. Быстро обыскали еще раз, отобрали все вещи и заперли в камере. Это была самая настоящая тюремная камера. По крайней мере именно так я ее себе и представлял. Вдоль исписанных стен тянулись деревянные лавки. Мы сели на них. Я на одну, ребята — на противоположную. На меня они не смотрели. Долгое время мы сидели молча. Наконец сказал:— Ребята, честное слово, я сам не знаю, как это. Ребята молчали.Распахнулась дверь, и вошел незнакомый пузатый милиционер.— Матвеев! — сказал он грозно и оглядел комнату, — К следователю!Я молча встал и пошел к двери.— Стоп, — сказал пузатый и положил руку на кобуру. — Вперед на расстоянии! Двигаться и останавливаться по моей команде!Я пожал плечами и кивнул. Милиционер провел меня по крохотным коридорам до лестницы, заставил подняться на второй этаж и довел до двери с яркой табличкой “Старший дознаватель Серпухов А.Г.”.— Стоп! — сказал пузатый. — Входи.Я толкнул дверь и вошел в кабинет. Кабинет был обставлен бедно — в углу стоял сейф, рядом кресло и письменный стол, на краю которого торчала лампа на длинной железной ножке. Напротив стола белела крашеная табуретка. Окно было забрано решеткой.— Садись на табуретку, — сказал пузатый, запер дверь и сел в кресло.— А где следователь? — спросил я.— Я следователь, — сказал пузатый.Он достал из кармана кителя очечник, нацепил на нос очки, неспешно порылся в ящике стола, вынул лист бумаги и ручку. Разложил это все перед собой. На секунду задумался и залез под стол. Долго там копошился и шуршал проводами, наконец звякнул штепсель, и лампа на столе зажглась неожиданно ярко.Толстячок вылез из-под стола, довольно потер ладони и повернул лампу так, чтобы она била мне в лицо.— Ну-с, — сказал он. — Начнем. Рассказывай!— Матвеев Алексей Леонидович, — сказал я. — Студент Института автоматики, старший лаборант кафедры вычислительных машин, по совместительству работаю начальником отдела информационных технологий московского представительства “ЕМ-софт”.— Помедленней, — сказал толстяк, выводя на листе бумаги фразу за фразой. — Год рождения, прописка?Я назвал.— Отлично, — сказал толстяк, залез в карман кителя и вынул полиэтиленовый пакетик.В пакетике лежал палец. Следователь потряс пакетиком и бросил его на стол. Поправил абажур лампы, чтобы прямее светила мне в лицо, и подул на обожженную руку. Затем еще раз потер ладони и уставился на меня.— Ну? — сказал он.— Палец мой, — сообщил я.— Руки подыми! — скомандовал толстячок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115