ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Нет, вы нам покажите, что 80-процентную перекись можно хранить, что с ней безопасно работать…» Вот ведь они, черти, что скажут.
– Но разве нельзя достать восьмидесятипроцентную? – Гена показал на журнал.
Смолин быстро взглянул на него, хмыкнул.
– А вам известно, где эту перекись применяют?
Мы честно сказали, что нет. В статье об этом говорилось глухо. Сергей Петрович подумал, махнул рукой.
– Ладно. Особого секрета тут нет. Перекись такой концентрации немцы использовали в военных самолетах, в ракетах типа «Фау», в подводных лодках. К концу войны они постарались уничтожить все материалы. Ясно?
– А у нас в стране?
– Не знаю, – усмехнулся Смолин. Встал, прошёлся по комнате. – Допустим, немного мы достанем. Но ведь дело не в этом. Верьте моему опыту: всё упрется в перекись. Будет перекись – будет скафандр, нет – значит, нет… А предложение в Комитет мы пошлём. Отчего же не послать? И авторского свидетельства, наверное, добьёмся. Кто знает, что будет лет через десять?
Это уже слова утешения. Он по-прежнему говорит энергично, уверенно. Однако я чувствую: внутренне он погас. Предложение, которое через десять лет, да и то, может быть… Нет, это его не интересует.
Надо что-то возразить.
– Конечно, перекись очень важна, – мямлю я. – Мы много думали…
Он вежливо слушает, безразлично кивает. Данил Данилович снова встал, собирается уходить. Конечно, у него есть дела поважнее наших. Сейчас мы попрощаемся. С изобретательством, с этим Отделом, с людьми. Всё. И вдруг…
– Недавно мы разработали новый способ получения перекиси. Высококонцентрированной.
Смолин вскидывается, как на пружинах. Данил Данилович, наоборот, садится, готовясь слушать. Вижу бешеные глаза Гены. Но уже поздно: эти дикие слова сказал я.
– Предложение с собой? – спрашивает Смолин.
– Нет, оно ещё не совсем… – тяну я, – описано…
– Когда?
– Через три… через пять (Смолин вскидывает брови). Да-да, через три дня.
– Хорошо, жду. – Он перелистывает календарь и красным карандашом отчёркивает дату: 10 октября 1947 года.
Мы прощаемся. Я долго жму твёрдую капитанскую руку. Теперь точно – эта встреча первая и последняя. Больше мы сюда не придём.
Широкое асфальтированное шоссе медленно ползёт вниз. Из нагорной части, где лежит порт, мы спускаемся в город. Идём медленно. Обгоняя нас, навстречу машинам мчатся жёлтые листья…
Я упорно смотрю под ноги. И всё равно вижу лицо Гены. Неприятное лицо.
– Мог хотя бы посоветоваться, – бросает он. Голос у него хрустящий, ломкий, то ли от обиды, то ли от злости.
Что за чепуху он говорит? Когда было советоваться, если всё решали секунды. Да и для меня самого это было неожиданно. Сорвалось с языка, и всё. Уж очень не хотелось мне навсегда прощаться с капитаном, с Данил Даниловичем. Даже с девушками.
Спрашиваю:
– О чём ты говоришь?
– Я говорю о том (почему-то вспоминаю: в грамматике такой ответ называется полным), что ты мог бы предупредить меня…
– Но о чём?
– О том, что ты разработал способ получения…
– Ты ошалел! Ничего я не разработал.
– А как?!
– А так. Нет, и всё.
– Но ведь через три дня…
– Мы просто не придём.
– Подожди, я не понимаю. Значит, у тебя ничего нет? И ты просто сказал… то есть соврал?
– Да, если тебе угодно, соврал.
– Но ведь ты сумасшедший! – с искренним ужасом воскликнул Гена.
– Хорошо, сумасшедший.
Он посмотрел на меня, однако больше ничего не сказал. Всю дорогу шёл, покачивая головой и что-то бормоча про себя. Он разозлился не так сильно, как я ожидал. Похоже, ему было бы обиднее, если бы я действительно изобрёл этот способ и скрыл от него.
– Так не годится, – решительно объявил Гена у самого моего дома.
– Конечно. А что делать?
– Надо завтра же пойти и признаться или…
Об этом даже подумать было страшно! Я мгновенно ухватился за «или».
– Или?..
Гена сказал просто:
– За три дня изобрести новый способ.
… С трудом вспоминаю эти дни, они прошли как в кошмаре. Столик в Публичной библиотеке, сплошь заваленный книгами. Лестница, где мы обменивались идеями (каждый, кто занимался в старом здании бакинской «Публички», знает эту лестницу). Стрелки часов, стремительно бегущие по кругу. Пожалуй, только это и осталось.
Зато всё, что мы узнали о перекиси водорода, запомнилось на всю жизнь. Если разбудить меня ночью, я встану и буду два, три или пять часов говорить о перекиси. Впрочем, она стоит того.

ОТКРЫТИЕ ПРОФЕССОРА ТЕНАРА

В морозный декабрьский день 1818 года профессор Луи Жак Тенар вошел в аудиторию Парижского университета.
Студенты любили профессора. Он был доступен и прост. И от него всегда можно было ждать неожиданностей. Он уважал учебники и обязательно извинялся, когда их приходилось поправлять. «О да, это правильно, – говорил он. – Но, к моему сожалению, это устарело. О нет, автор тут ни при чём. Он не мог знать. Понимаете ли, только вчера…»
Аудитория понимала. Она понимала, что вчера этот тихий и добрый человек с круглым лицом и умными ироническими глазами перечеркнул одну из глав химии и начал писать другую.
Но в этот день было иначе. Рассеянно кивнув головой, профессор быстро прошел к длинному демонстрационному столу и коротко бросил что-то препаратору, старику Лешо. Поднялся на кафедру, обвёл взглядом студентов и сказал коротко:
– Когда с передней мачты фрегата матрос кричит:
«Земля!» – и капитан в подзорную трубу впервые
видит неизвестный берег, это великий момент в жизни моряка. Но разве не столь же велик момент, когда на дно колбы сочится по каплям новое, доселе неведомое вещество… А теперь пусть каждый из вас будет соавтором открытия!
Профессор сбежал с кафедры и нетерпеливо окликнул Лешо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики