Картер шагал по серому коридору, по серому ковру, мимо серых картин в ожидании боли, настигавшей всякого, кто входил в главную часть Дома. Боль пришла. Она началась с рук, в которых словно бы перестала течь кровь, быстро переместилась к груди, потом – к голове, потом опустилась к ногам. Картеру казалось, будто его режут и зашивают одновременно. Он опустился на колени, сел и стал ждать, когда отпустит боль. Картер часто размышлял о ее причине и подозревал, что при входе в главную часть Дома люди попадают в другое измерение и подвергаются изменениям, за счет которых здесь можно сохраниться. Видимо, этим объяснялось и то, каким образом бескрайние природные просторы умещались внутри вполне конкретного пространства, ограниченного стенами. Но сейчас Картер был способен думать только о боли, а не о том, что ее вызывает.
Когда боль отступила, он встал и пошел дальше по коридору. Здесь было холодно. С губ Картера срывались облачка пара. Он слышал, как за стенами стонут свирепые северные ветры. Картер похлопал затянутыми в перчатки руками, тоскуя о теплом камине в столовой.
Длинный Коридор представляет собой окружность, и почти все страны Белого Круга, то есть государства, дружественные Внутренним Покоям и присягнувшие на верность Хозяину, примыкают к внешнему краю этой окружности. А внутри круга располагаются Уз, Вет, Иннмэн-Пик, Верхний Гейбл и еще с десяток стран. Ближе к центру, в тех краях, куда людям вход воспрещен, лежит Аллея Фонарщика, а там находятся самые главные фонари, о которых заботится Чант.
Три часа шел Картер по Длинному Коридору. Серая дымка мало-помалу рассеивалась. Цветы цинний на обоях постепенно из серых стали оранжевыми, цвет ковра потеплел, сделавшись персиковым. Картер перекусил, остановившись на привал у одного из очагов, устроенных вдоль стен. У этого очага лежал солидный запас дров и стояло большое, удобное мягкое кресло. Как правило, во время странствий Картер питался сухими фруктами и солониной, но с тех пор, как он женился на Саре, она взяла за правило хотя бы на первую трапезу снабжать мужа провизией, которую готовила сама. Картер вынул из мешка жареную речную форель, приготовленную под томатно-чесночным соусом, и развел огонь в очаге. Сердце его согрелось при мысли о заботе жены. Ненадолго, совсем ненадолго он ощутил себя счастливым человеком. После еды ему захотелось спать, однако он встал и продолжил путь Вскоре Картер повернул направо и вошел за серую непримечательную дверь, которая вела в Гаханджин. Картер несколько раз бывал здесь и посещал таинственного правителя страны, барона Кощея, известного под прозвищем Бессмертный, поскольку этим прозвищем награждали каждого правителя после того, как он проводил на престоле семь лет. Кроме того, законы правления страной предписывали тамошнему сюзерену постоянно ходить в маске. Вот так и получалось, что Кощей вроде бы правил Гаханджином испокон веков.
Картер миновал прихожую, где вдоль одной стены тянулись мраморные книжные полки, уставленные невысокими, но жутко толстыми (в четыре фута) томиками в зеленых кожаных переплетах. Говорили, будто в этих книгах изложена история времен до провозглашения Гаханджина, но написаны они на гистианском языке которого не знал уже никто из живущих. Перед следующим дверным проемом на столбиках стояли чучела гнолингов, похожих на медведей с плавниками, шестидюймовыми клыками и когтями. Рядом с чучелами за столом из палисандра сидел стражник в серебристой кольчуге, тунике цвета слоновой кости, плаще и сапогах. Он читал перепечатку древней-предревней книги сэра Белы, скальда с Восточных Трясин. Завидев Картера, стражник аккуратно закрыл книгу и, встав, сжал тяжеленное копье. Он был невероятно мускулист и видно было, как могучие мышцы играют под кольчугой.
– Добро пожаловать в Гаханджин, – произнес стражник низким приятным голосом. – Пожалуйста, подробно поведайте о Цели вашего прихода без поспешности, ничего не упуская.
На голове стражника сверкал медный шлем, на забрале которого блестела серебряная змейка.
– Картер Андерсон, Хозяин Эвенмера, пришел по делам Дома
Картер показал стражнику перстень на левой руке. Этот перстень ему вручил Хоуп во время официальной церемонии провозглашения нового Хозяина. Точно такой же был у отца Картера, поскольку традиция ношения таких перстней была древней – но отцовский перстень исчез вместе с отцом в волнах Радужного Моря. Семью концентрическими кругами лежали семь камней – яшма, сапфир, халцедон, изумруд, сардоникс, сардер и хризолит, символизирующие Семь Слов Власти. С внутренней стороны на перстне были выгравированы слова:

Главного глазами не увидишь.

Стражник отвесил Картеру поклон.
– Большая честь, милорд. Следует ли мне известить барона о вашем прибытии?
– Известите, если хотите, но я сомневаюсь, что у меня будет время повидаться с ним. Мне просто нужно пройти короткой дорогой к Аллее Фонарщика.
– Что ж, тогда доброго вам пути и скорейшего возвращения. Вы, наверное, из-за всех этих неприятностей, да?
– Каких неприятностей?
Стражник, неотесанный малый лет двадцати пяти с грубоватым лицом, смущенно потупился.
– Я думал, вы знаете, милорд. Дозорные говорят, будто бы видят что-то странное в окнах, что выходят на Аллею Фонарщика, и слышат оттуда странные звуки. Выйти-то туда, само собой, никто не может, но местечко стало страшноватое, так что дозорные его теперь недолюбливают.
– Я все проверю. А Чанта ты видел?
– Самого Фонарщика? Нет, милорд, да ведь только он всегда этой дорогой ходит.
– Если пройдет здесь, скажи ему, что я пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121