Клиентка: Но она вся посинела. Эриксон: А как тебе кажется, что это означало? Клиентка: Она умирала. Эриксон: Ты когда-нибудь находилась в воде долгое время? Клиентка: Да. Эриксон: До тех пор, пока не начинала стучать зубами? И как ты при этом выглядела? Клиентка: Я была вся синяя. Эриксон: И ты считала, что умираешь? Клиентка: Нет. Эриксон: Но ты ведь сказала, что Элен посинела, потому что умирала? Клиентка: Но она кашляла. А мама так испугалась. Эриксон: А сама ты когда-нибудь кашляла? Клиентка: Да. Эриксон: И умирала при этом? Клиентка: Нет. Эриксон: Стало быть, ни посинение, ни кашель сами по себе не ведут к смерти? Как ты думаешь, эту нехитрую истину тебе нужно знать? Это следует запомнить? Клиентка: Да. Росси: Для того, чтобы побудить клиентку к рефреймингу трагического эпизода с Элен, Вы начинаете оперировать терапевтическими аналогиями. Но клиентка не совсем с Вами соглашается. Чуть позже обнаружится, почему столь обычное происшествие обернулось для нее серьезной психологической травмой. Финк: [В 1987] Мне кажется, фобия нашей клиентки вызвана несколькими причинами, и здесь мы с полным правом можем обратиться к психоаналитической интерпретации упомянутых событий. Во-первых, налицо интенсивное соперничество между сестрами. По-моему, наша клиентка не случайно уронила Элен. Ребенок закашлялся, посинел и почти задохнулся. И если я не ошибаюсь, мать сурово наказала нашу клиентку. Вторая причина связана со смертью отца. Он, видимо, купался (наверное, в озере Мичиган, где очень холодная вода), очень замерз и посинел от холода. Вскоре он заболел, стал кашлять – и по прошествии шести или восьми месяцев умер от скоротечной чахотки. Таким образом, получаемое уравнение с тремя неизвестными: кашлем, посинением и смертью – неизбежно приводит к возникновению глобального страха воды. Напомню Вам, что клиентка даже не могла помыться в ванной или принять душ.

1.31. Как избавиться от страха потерять материнскую любовь, обращаясь к простонародному языку и терапевтическим аналогиям; снимает ли гипноз конфликт между полушариями головного мозга? Эриксон: Ты хочешь поговорить о чем-нибудь еще? Клиентка: Да. Как Вы считаете, мама нас любит? Эриксон: Ты говоришь со мной откровенно? Клиентка: Не знаю. Эриксон: Ты совершенно спокойно можешь сказать мне то, что думаешь. На самом деле ты знаешь, что уже сама ответила на свой вопрос. Как тебе кажется, какие чувства испытывала ваша мама, когда хлопала Элен по спине? Клиентка: Она была очень испугана. Эриксон: Ну, а если бы ты увидела старого и гадкого пса, кашляющего и дрожащего, что бы ты сделала? Клиентка: Бросилась бы прочь. Эриксон: Ты бы очень испугалась? Клиентка: Нет. Эриксон: Но мама очень испугалась? Клиентка: Да. Эриксон: Она любила Элен, ты в этом уверена. А теперь ты знаешь, какие чувства испытывала бы ты при виде старой мерзкой собаки. Если бы ты ее любила, то тебе бы не хотелось, чтобы она кашляла. Разве тебе понравилось, что Элен замерзла и посинела? Клиентка: Нет. Эриксон: И ты тоже испугалась? Клиентка: Да. Эриксон: А за тебя мама когда-нибудь боялась? Клиентка: Не думаю. Эриксон: Подумай, может все-таки что-нибудь вспомнишь? Клиентка: Она заставляла носить галоши. Эриксон: Зачем она это делала? Чтобы вы не простудились. А почему, интересно, она не хотела, чтобы вы заболели? Клиентка: Мы бы тогда пропустили школу. Эриксон: А зачем вообще надо ходить в школу? Клиентка: Чтобы учиться. Эриксон: А если бы твоя собака чему-нибудь научилась? Если бы она научилась всяким фокусам? Клиентка: Меня это не касается. Эриксон: Тебя это потому не касается, что ты просто не любишь эту собаку. Так почему ваша мама хотела, чтобы вы ходили в школу и учились? Клиентка: Потому что она нас любила. Эриксон: Ты уверена в этом? Клиентка: Да. Эриксон: Ну что, поговорим о чем-нибудь еще? Клиентка: Нет. Эриксон: Я собираюсь еще встретиться с тобой. Тебя это радует? Как тебе кажется, февраль – подходящее время для встречи? Конечно же, следующий февраль. Давай подумаем. И в прошлый раз мы встречались в феврале, и сейчас тоже февраль. Интересно, появится у тебя что-нибудь новенькое к нашей третьей встрече? Смотри – ты рассказала мне о вещах, которые прежде абсолютно не помнила. Может быть, к следующему февралю ты вспомнишь еще что-нибудь? А до февраля никому ничего не говори, ладно? Мы чудесно провели время. Очень рад, что ты так быстро взрослеешь. Клиентка: Я уже выросла из всех своих платьев. Эриксон: Мне почему-то кажется, что ты устала и тебе надо отдохнуть. Можешь пойти подремать. Эриксон: Вы видите разницу между поведением ребенка и взрослого? Росси: А по каким признакам Вы это различаете? Эриксон: Смотрите – мать клиентки все делала как надо, но клиентка этого не понимала. Росси: Я бы сказал, что Вы убеждаете ее не бояться потери материнской любви, так как это просто не соответствует действительности, верно? Эриксон: (Кивает утвердительно) Я уверен, что наша клиентка заблуждается. Росси: То есть Вы хотите сказать, что первопричиной превращения бытового эпизода купания младенца в психологическую травму на самом деле является чувство страха перед потерей материнской любви. Для изменения взглядов клиентки на их отношения с матерью Вы очень осторожно манипулируете терапевтическими аналогиями, не выходящими за пределы детского жизненного опыта. Вы заканчиваете Вашу встречу на мажорной ноте, отмечая, как быстро клиентка повзрослела. Сама же она чистосердечно признается, что выросла из своих платьев – и тем самьм показывает нам, что она последовала Вашему внушению и благополучно восприняла терапевтические аналогии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77