Виден он
во все моря,
нету ярче фонаря.
Чтобы всем заметиться,
он еще и вертится.
Труд большой рабочему –
простоять всю ночь ему.
Чтобы пламя не погасло,
подливает в лампу масло.
И чистит
исключительное
стекло увеличительное.
Всем показывает свет –
здесь опасно или нет.
Пароходы,
корабли –
запыхтели,
загребли.
Волны,
как теперь ни ухайте, –
все, кто плавал, –
в тихой бухте.
Нет ни волн,
ни вод,
ни грома,
детям сухо,
дети дома.
Кличет книжечка моя:
– Дети,
будьте как маяк!
Всем,
кто ночью плыть не могут,
освещай огнем дорогу,
Чтоб сказать про это вам,
этой книжечки слова
и рисуночков наброски
сделал
дядя
Маяковский.

1926

Конь-огонь


Сын
отцу твердил раз триста,
за покупкою гоня:
– Я расту кавалеристом.
Подавай, отец, коня! –

О чем же долго думать тут?
Игрушек
в лавке
много вам.
И в лавку
сын с отцом идут
купить четвероногого.
В лавке им
такой ответ:
– Лошадей сегодня нет.
Но, конечно,
может мастер
сделать лошадь
всякой масти, –
Вот и мастер. Молвит он:
– Надо
нам
достать картон.
Лошадей подобных тело
из картона надо делать. –
Все пошли походкой важной
к фабрике писчебумажной.
Рабочий спрашивать их стал!
– Вам толстый
или тонкий? –

Спросил
и вынес три листа
отличнейшей картонки.
– Кстати
нате вам и клей.
Чтобы склеить –
клей налей. –

Тот, кто ездил,
знает сам,
нет езды без колеса.
Вот они у столяра.
Им столяр, конечно, рад.
Быстро,
ровно, а не криво,
сделал им колесиков.
Есть колеса,
нету гривы,
нет
на хвост волосиков.
Где же конский хвост найти нам?
Там,
где щетки и щетина.
Щетинщик возражать не стал, –
чтоб лошадь вышла дивной,
дал
конский волос
для хвоста
и гривы лошадиной.
Спохватились –
нет гвоздей.
Гвоздь необходим везде.
Повели они отца
в кузницу кузнеца.
Рад кузнец.
– Пожалте, гости!
Вот вам
самый лучший гвоздик. –
Прежде чем работать сесть,
осмотрели –
все ли есть?
И в один сказали голос:
– Мало взять картон и волос.
Выйдет лошадь бедная,
скучная и бледная.
Взять художника и краски,
чтоб раскрасил
шерсть и глазки. –
К художнику,
удал и быстр,
вбегает наш кавалерист.
– Товарищ,
вы не можете
покрасить шерсть у лошади?
– Могу. –
И вышел лично
с краскою различной.
Сделали лошажье тело,
дальше дело закипело.
Компания остаток дня
впустую не теряла
и мастерить пошла коня
из лучших матерьялов.
Вместе взялись все за дело.
Режут лист картонки белой,
клеем лист насквозь пропитан.
Сделали коню копыта,
щетинщик вделал хвостик,
кузнец вбивает гвоздик.
Быстра у столяра рука –
столяр колеса остругал.
Художник кистью лазит,
лошадке
глазки красит,
Что за лошадь,
что за конь –
горячей, чем огонь!
Хоть вперед,
хоть назад,
хочешь – в рысь,
хочешь – в скок.
Голубые глаза,
в желтых яблоках бок.
Взнуздан
и оседлан он,
крепко сбруей оплетен.
На спину сплетенному –
помогай Буденному!

1927

Прочти и катай в Париж и в Китай


1

Собирайтесь, ребятишки,
наберите в руки книжки.
Вас
по разным странам света
покатает песня эта.

Начинается земля,
как известно, от Кремля.
За морем,
за сушею –
коммунистов слушают.
Те, кто работают,
слушают с охотою.
А буржуям этот голос
подымает дыбом волос.

2

От Кремля, в котором были,
мы летим в автомобиле
прямо на аэродром.
Здесь стоит
и треск и гром.
По поляне люди ходят,
самолету винт заводят.

3

Подходи,
не робей,
расправляй галстучки
и лети, как воробей,
даже
как ласточка!
Туча нам помеха ли?
Взяли и объехали!
Помни, кто глазеть полез, –
рот зажмите крепко,
чтоб не плюнуть с поднебес
дяденьке на кепку.

4

Опускаемся в Париже,
осмотреть Париж поближе.
Пошли сюда,
пошли туда –
везде одни французы.
Часть населения худа,
а часть другая –
с пузом.
Куда б в Париже ни пошел,
картину видишь ту же:
живет богатый хорошо,
а бедный –
много хуже.
Среди Парижа – башня
высокая страшно.

5

Везет нас поезд
целый день,
то лес,
то город мимо.
И
мимо ихних деревень
летим
с хвостом из дыма.

6

Качает пароход вода.
Лебедка тянет лапу –
подняла лапой чемодан,
а мы идем по трапу.
Пароход полный,
а кругом волны,
высоки и солоны.
Волны злятся –
горы вод
смыть грозятся пароход.
Ветер,
бурей не маши нам:
быстро движет нас машина;
под кормой крутя винтом,
погоняет этот дом.
Доехали до берега –
тут и Америка.

7

Издали –
как будто горки,
ближе – будто горы тыщей, –
вот какие
в Нью-Йорке
стоэтажные домища.
Все дни народ снует вокруг
с поспешностью блошиною,
не тратит
зря –
ни ног, ни рук,
а все
творит машиною.
Как санки
по снегу
без пыли
скользят горой покатою,
так здесь
скользят автомобили,
и в них
сидят богатые.

Опять седобородый дым.
(Не бреет поезд бороду!)
Летим к волне другой воды,
летим к другому городу.
Хорош, да не близко
город Сан-Франциско.

8

Отсюда
вновь
за океан
плывут такие, как и я.
Среди океана
стоят острова,
здесь люди другие,
и лес, и трава.
Проехали,
и вот
она –
японская страна.

9

Легко представить можете
жителя Японии:
если мы – как лошади,
то они –
как пони.
Деревья здесь невелики.
Строенья
роста маленького.
Весной,
куда глаза ни кинь –
сады
в деревьях карликовых.
На острове
гора гулка,
дымит,
гудит гора-вулкан.
И вдруг
проснется поутру
и хлынет
лавой на дом.
Но люди
не бросают труд.
Нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159