– вопросом на вопрос ответил я и добавил: – Папа, пора кончать эту игру.
– Какую игру? – не понял папа.
– Жизнь – слишком сложная штука, – и меня потянуло на изречения, от наследственности никуда не уйдешь. – Пора нам с тобой стать настоящими мужчинами. Я предлагаю тебе встретиться на нейтральной территории за столом переговоров.
– Когда? – спросил папа.
– Сегодня, – ответил я и добавил: – Промедление смерти подобно.
– Сейчас никак не могу, иду на утренний спектакль, потом на телевидение, – объяснил папа. – Давай в шесть вечера, в кафе у студии – помнишь, мы там с Саней были? Посидим, поговорим.
Мама была недовольна тем, что я слишком долго разговариваю по телефону и тем самым отвлекаюсь от уроков.
– Я вчера забыла задать тебе один вопрос, – сказала мама, когда я сел за стол. – Тебя не было целый день дома, а между тем был приготовлен обед.
– Что тут непонятного? Обед приготовил папа.
– А вчера, позавчера?
– И вчера, и позавчера, и третьего дня – тоже папа. Он приходил тайком и варил суп.
– Это очень мило с его стороны, – порозовела мама, но тут же скомандовала: – Занимайся!
Но не суждено мне было в тот день догнать своих ушедших вперед одноклассников.
К нам прибежала раскрасневшаяся Наташа. Она снова была в прежней форме – джинсы и кеды.
– Кир, – воскликнула она с порога. – Пошли играть в футбол. Мы все тебя ждем. И Глафира Алексеевна тоже.
– А Саня где?
– Саня на площадке, – рассмеялась Наташа. – Я его уговорила.
– А кто это Глафира Алексеевна? – поинтересовалась мама.
– Та самая одинокая пенсионерка, которой я разбил окно, – напомнил я.
– А теперь она нас тренирует, – добавила Наташа.
– Часок можешь поразмяться, – неожиданно разрешила мама.
Когда мы с Наташей пришли, тренировка шла вовсю.
– Кир, становись в нападение, вместе с Наташей, – командовала Глафира Алексеевна, – а Саня переходит в полузащиту. Саня, ты будешь диспетчером, организатором игры. И вообще на тебя вся надежда. Ты один стоишь целой команды.
Саня пыжится, гордится бабушкиной похвалой.
Я тоже радуюсь, что Глафира Алексеевна поставила меня в нападение, значит, не забыла мой меткий удар.
Бабушка прикладывала ко рту рупор, и потому ее голос гремел по всему двору.
Распахивались окна, в них появлялись любопытные головы. Болельщики выходили и на балконы. Конечно, это были мужчины. Кто, как не мужчины, самые заядлые любители и самые тонкие знатоки футбола? Наша игра им нравилась. Болельщики поддерживали нас криками и аплодисментами.
Мы носились по полю как угорелые. А Глафира Алексеевна то и дело подгоняла нас мудрыми советами:
– Кир, не жадничай, отдай мяч!
– Саня, снова перемудрил, играй попроще!
– Мальчики бегайте! Помните, движение, движение и еще раз движение – вот три кита, на которых стоит современный футбол.
Мы до того набегались, что едва переставляли ноги, и бабушка объявила:
– На сегодня хватит, пойдемте ко мне пить чай.
Маленькая бабушкина комната была тесновата для нашей команды. Кто сел за стол, кто на диван, кто на подоконник, а Саня расположился прямо на полу.
И чашек у Глафиры Алексеевны не хватало. Поэтому мы пили чай по очереди. Сане первому бабушка налила чай и подала кусок торта.
– Глафира Алексеевна, – с полным ртом полюбопытствовал Саня, – а какой сегодня праздник?
– Праздник? – переспросила бабушка. – Вроде нет никакого праздника.
– А почему торт и прочее? – не отставал мой друг.
Мы все уставились на Глафиру Алексеевну.
– Вы пришли ко мне в гости, вот и праздник, – сказала бабушка. – А еще в нашей команде теперь играешь ты, Саня.
– Ага, – сказал Саня, – профессионала из меня не вышло, пойду в любители…
– И Кир с сегодняшнего дня с нами, – перечисляла Глафира Алексеевна, – и Наташа вернулась – тоже праздник. Видишь, Саня, сколько праздников?
Мы с Наташей разливали чай и разносили торт.
– Теперь мы все вместе, – продолжала Глафира Алексеевна. – Вообще наша установка на собственные силы. Никаких игроков со стороны, я имею в виду, из соседнего двора. Наша опора – любители, самозабвенно преданные футболу, готовые ради него отречься от всего, например, от дурных привычек.
Руки бабушки привычно пошарили по столу в поисках папирос и спичек. Глафира Алексеевна устыдилась своего порыва и спрятала руки под стол. Я понял, как тяжело бабушке бороться со своей плохой привычкой, и спросил ее:
– Глафира Алексеевна, откуда вы так здорово разбираетесь в футболе?
– А вот отсюда, – Глафира Алексеевна показала на стоящий в углу телевизор. – Вы знаете, раньше я и представления не имела, что такое футбол и с чем его едят. А в прошлом году вышла на пенсию…
– Выходит, у вас наступили каникулы? – спросила Наташа.
– Верно, каникулы, – рассмеялась бабушка. – Куда податься пенсионеру? Спасибо сослуживцам, подарили цветной телевизор, вот я и пристрастилась к футболу. Ни одной игры не пропускаю и сейчас разбираюсь в футболе, как заправский болельщик.
– Значит, лучше любого тренера, – сказал Саня.
Мы пили чай и весело болтали обо всем на свете. Мы чувствовали себя у бабушки как дома, и даже еще лучше. Дома нас все время наставляли и учили. А бабушка позволяла нам вести себя, как нам хочется.
Я глядел на ее еще совсем молодое, загорелое лицо и думал, а почему мы ее называем бабушкой? Только потому, что она пенсионерка?
Когда я пришел домой, на кухне все гремело и грохотало. Мама воевала с кастрюлями. Увидев меня, мама спросила:
– Я отпустила тебя на часок, а прошло сколько?
– Прошло два, – ответил я, бросив взгляд на часы.
– Два часа двадцать одна минута, – мама любила точность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59