Особенно его любили мальчишки. Играл он азартно, смело, не щадил себя. В общем, играл, как мальчишка.
Наконец, на ударную позицию вышел Саня. Папа набросил мяч сыну, но ударить тому не пришлось. Потому что раздался свисток. Почти у меня над ухом.
Санин папа сердито повернулся – кто мешает ему проводить тренировку? Но тут же его лицо расплылось в улыбке. У входа в зал стояла Санина мама. Во рту у нее торчал судейский свисток, а в руках она держала битком набитые сумки.
Я встал и поздоровался с Саниной мамой. Она была удивлена, что увидела меня здесь.
– Пришел поболеть за Саню, – объяснил я.
Подбежал к маме и Саня.
– Повторял пройденное? – строго спросила мама.
– Само собой, – махнул рукой Саня.
– Когда? – не отставала мама.
– В перерыве между таймами.
– У нас вся жизнь в перерыве между таймами, – пожаловалась мне мама и снова взяла в оборот своего сына. – Вот бери пример со своего друга – отличник, гордость школы, родители не знают с ним забот.
– Беру, – Саня выудил из маминой сумки яблоки, одно протянул мне, а от другого тут же откусил.
– Они же грязные, немедленно помой, – возмутилась Санина мама, которая была хоть и спортивным, но все-таки врачом, а потому панически боялась всякой заразы.
Саня побежал мыть яблоки. К маме подошел папа. С появлением мамы, как я понял, тренировка окончилась.
– Мы сейчас, только переоденемся, – сказал папа и попробовал поцеловать маму. Его первая попытка не увенчалась успехом. Мама – дородная женщина – была на голову выше папы. Но папа не сдался. Со второй попытки он дотянулся и запечатлел поцелуй на маминой щеке.
Потом Санины родители сели в «Жигули» и поехали домой, а мы с Саней, пожевывая яблочки, пошли пешком.
– Саня, а вашей команде подавальщики мячей не нужны? – с надеждой спросил я.
– Нет, не нужны, – Саня разочаровал меня. – Мы хоть и без пяти минут профессионалы, но мячи подаем сами.
– Жаль, я бы здорово подавал мячи.
– Не хочется в школу идти? – догадался Саня.
– Не хочется, – признался я другу.
– Из-за Наташки? – напрямую спросил Саня.
Мне было известно, что Саня знает меня как облупленного. Но сейчас он попал в самую точку, то есть в девятку.
– Почему из-за Наташки? – смутился я. – У нас с ней нормальные отношения.
– Ничего себе – нормальные отношения, – Саня дожевал яблоко и выбросил огрызок в урну. – Она тебя лупит почем зря, а ты улыбаешься.
– Откуда тебе известно?
– Слухами школа полнится, – Саня повертел по сторонам головой и перешел на шепот. – Нельзя им поддаваться, а то знаешь, что будет…
– Не знаю, – невольно я тоже зашептал.
– Матриархат, – с трудом выдавил из себя Саня.
– Что? – поразился я.
Тогда впервые было произнесено это слово, казалось, навсегда погребенное в пыли веков и оставшееся лишь в учебниках по очень древней истории.
– Ма-три-ар-хат, – раздельно, по слогам, словно несмышленышу, повторил Саня.
– Это когда всем заправляли женщины? – переспросил я.
– Они, бабы.
– Так когда это было? – присвистнул я. – При царе Горохе.
– Матриархат возвращается, – стоял на своем Саня. – Ну-ка расскажи, как тебя отдубасила Наташка?
– Ну уж отдубасила, – обиделся я, но все-таки рассказал Сане, какие испытания мне устроила Наташа, как она храбро одолела трех хулиганов.
Саня не разделял моих восторгов.
– Вот до чего дошло, – мрачно заключил он. – Видишь, как они готовятся? А мы? Где рыцари? Я спрашиваю, где настоящие мужчины? Где?
– Полным-полно, – я был оптимистом.
– Назови мне хоть троих, – спокойно произнес Саня и поднял вверх руку, готовый загибать пальцы.
– Пожалуйста, номер один – твой папа, – быстро сказал я. – Чем не настоящий мужчина?
Саня поколебался, но палец все-таки не загнул. Как сын, он не комментировал свое решение.
– Номер два, мой папа, – продолжал я.
Саня проделал у меня перед носом какие-то манипуляции с пальцами, и когда через мгновение глянул на его руку, то убедился, что мой друг и не собирался причислять моего папу к лику настоящих мужчин.
– Наташин папа, – наконец вспомнил я.
Саня с удовольствием загнул на руке палец.
– Как видишь, всего один. А мальчишки? Настоящие пацаны, где они? В нашем классе, например?
Я уже хотел показать на него, но Саня, как и подобает настоящему мужчине, был скромным.
– О присутствующих умолчим.
Я перебирал одного за другим мальчишек из нашего класса, и у каждого находился какой-нибудь недостаток. Наконец, в растерянности я уставился на Саню.
– Правильно, Наташа, – Саня высказал вслух мои мысли. – Единственный пацан в нашем классе – это девчонка. Вот до чего мы дожили.
Подавленный Саниной логикой я позорно молчал.
Остаток пути до нашего дома мы прошагали не разговаривая.
Я не мог до конца поверить Сане. Слишком мрачную картину он нарисовал.
Но совсем скоро я убедился, насколько был прозорлив мой друг.

Заговор родителей

У моего папы было семь пятниц на неделе.
– Ты Наташу видел на каникулах? – спросил папа, обнаружив, что я вновь лежу на пузе и читаю книгу.
– Нет, – ответил я.
– Почему? – удивился папа.
– Но ты же мне сам запретил, – напомнил я. – И притом – категорически.
– Ах, да, – папа покраснел.
К сожалению, нет ничего приятного в том, что тебя уличают в непоследовательности.
– Впрочем, я был уверен, что ты нарушишь мой запрет, – папа склонил голову, предоставив мне возможность полюбоваться лысиной, обрамленной рыжими волосами, словно картина багетовой рамкой. – Каюсь, я был неправ.
А потом папа вскинул голову:
– Спеши, она тебя ждет.
Я, конечно, знал, откуда ветер дует. Ведь неделю назад мы с Наташей встретили в парке наших родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59