И они быстрее ползут.
- Чего же медлят? - говорит дедушка. - Расстояние позволяет.
Иванов хмыкает, ничего не говорит. А полковник объясняет:
- Отрабатываем дрезденский маневр генерал-майора. Видите, пушки стоят под углом в атаке. Огонь будем вести с близкого расстояния. И на всю глубину.
- Вот как! - изумляется дед. - Да сейчас же тактика другая. Орудия другие. В военных условиях такой атаки может и не быть!
- Может и не быть, - соглашается полковник. - А может и быть...
- Ну, - хохочет дедушка, - вас не проведешь! Молодцы. Да так и надо! Новому учитесь, но и старое не забывайте!
И тут начинается пальба.
Пушки грохочут. И я вижу, как в парусах появляются дырки. Один парус пополам сломало - угодило прямо в мачту!
Те паруса, где дыры, - останавливаются. Много "танков" уже подбито. А другие еще идут. Ползут - и все.
У стволов огонь пляшет. Дым клубами. Остановились последние "танки". Все. Победа.
Иванов от стереотрубы отвалился, зубами сверкнул.
- Что ж, - сказал, - спасибо бойцам! Стреляли отлично. - Подмигнул деду: - Давай их поблагодарим. Покажи-ка, ты умеешь!
Полковник снова из ракетницы жахнул. На опушке солдаты к нам повернулись. Понять не могут, в чем дело. Ведь стрельба закончилась.
А дедушка подошел к краю помоста, сложил руки рупором, набрал воздуха и гаркнул:
- Бла-годарим за служ-бу-у!
Солдаты переглянулись. Быстро выстроились рядом с пушками. И хором ответили:
- Служу Советскому Союзу!
И так складно у них получилось, что мы все засмеялись. Будто солдаты только и знали, что генералам за полкилометра кричать в нарушение всяких уставов.
Потом обед был. Стол стоял огромной буквой П. За столом одни офицеры сидели. Когда всем налили вина, полковник произнес:
- Товарищи офицеры, прошу встать!
Все встали по стойке "смирно". Щелкнули сапогами враз. И я тоже встал. И генералы мои встали.
- Товарищи офицеры! - сказал полковник. - Предлагаю тост за здоровье дважды Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Николая Петровича Иванова!
Офицеры выпили.
- Ура генералу Иванову, - тихо сказал дед.
Крыша чуть не рухнула от могучего, сильного "ура!".
ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ
Мы сидим, как в гнезде.
Я отбросил эту палку, на которую локти ставят и которая наши кресла отделяет. Приткнулся к дедушкиному боку. Он меня рукой прикрыл. Будто крылом. Как грачи сидим. Грачи в самолете.
- Никто ведь не поверит мне! - бормочу. - За одни весенние каникулы столько пролететь! Столько увидеть! Ты, дедушка, молодец, что меня взял!
- Мне бы и скучно без тебя было! - отвечает негромко дедушка. Хорошо, что мы вместе летали!
- Еще летим! - улыбаюсь я.
- Летим! - шепчет дедушка.
Лететь нам долго. Много часов. Но совсем не скучно. Потому что мы с дедом говорим. Помолчим. Подремлем. Опять продолжаем длинный разговор.
Действительно, столько замечательного увидел я за каникулы, но на душе у меня кошки скребут. Никак не забуду того парня в застежках. Фиделя. Тоже прокурор нашелся! Я и без него про себя знаю. Знаю, что похож был на тех внуков. Но в Москве-то чем я виноват оказался? Сами же явились!
Я спрашиваю дедушку. Он молчит. Потом говорит:
- Подумай!
- Ну, мог бы я им сказать: выметайтесь?
- Подумай!
- Чего еще думать?
- Все-таки подумай. Думать учись.
- Но я же вежливым должен быть.
- А про галстук? Когда этот Глеб про галстук сказал, ты почему промолчал? Знаешь, это как называется? Соглашательство! Ты хоть и не снял галстук, а с Глебом согласился, ясно? Потому что не ответил ему как следует. Промолчал. Примирился.
Я от деда отодвинулся. Стал в иллюминатор смотреть. Чтобы он не увидел, как в глазах слезы задрожали. Сказанул называется! Соглашательство! Еще чего!
- Вот видишь, - сказал дед, - я тебе правду сказал, а ты обиделся. На правду многие обижаются. На ложь не обижаются. За ложь - спасибо говорят. А правду простить не могут.
Я молчу. Обижаюсь. Потом не обижаюсь. Просто молчу. Думаю. Приваливаюсь к деду. Он опять прикрывает меня рукой.
- Честность и правда выше вежливости, - говорит дедушка. - А выше всех - убежденность.
- А как с тем парнем быть? - спрашиваю я. - С Фиделем.
- Никак, - отвечает дед.
- Может, письмо написать?
- Что напишешь? Что ты не такой? Не надо.
- Почему?
- Это в письмах не доказывают. Словам не верят. Верят делам.
Я молчу. Думаю. Что-то щекочет под ложечкой. Какое-то недовольство.
- Тебе досадно? - спрашивает дед.
Я киваю головой: еще как.
- Хорошо! - шепчет он.
- Чего тут хорошего?
- Это значит, недоволен собой. А когда человек недоволен собой, это прекрасно. Хуже нет, если он собой доволен. Пиши пропало. Нет человека. Хоть он и есть, а его нет. Умер, пусть даже живой. Человек должен быть недоволен собой. А если ошибся, должен досадовать. Когда он досадует, он ошибку понимает. Досада - это урок.
- А у тебя бывает досада? - спросил я.
Дед замолчал. Я думал, он задремал, мне же из-под руки его лица не видно. Я ворохнулся. Дедушка вздохнул. Значит, не спит.
- Бывает? - повторил я.
- Помнишь телеграммщика? - спросил дед.
- Того забулдыгу? - удивился я.
- Забулдыгу, - вздохнул дед. - Это он теперь забулдыга, а ведь был майор. Вот я и думаю, как же так вышло?
- Чего тут расстраиваться? - опять удивился я. - Досадовать надо на себя, ты говорил. Когда сам ошибся. А тут ошибается другой человек.
- Верно говоришь. Но ведь не бывает же так сразу: сначала - хороший и вдруг - плохой. Давай поразмышляем.
Я согласен. Я люблю, когда дедушка размышляет.
- Давай, - отвечаю я, - значит, он был майор.
- Война началась. Он пошел на фронт. Стал солдатом. Или командирские курсы закончил - стал лейтенантом. Войну майором закончил.
- Дальше что?
- Подожди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190