Только уж я не стану сомневаться, как та дурочка, то ли ветер ей принес эту фразу, то ли послышалось... Да, конечно!
Мороз подстегивал меня, я то шла, то, припрыгивая, бежала и смеялась сама себе: ну какая же я бестолковая! Конечно! Виктор скажет. Именно сегодня. Ведь этот вечер почти семейный, как он объяснил.
Я катилась по ледяным дорожкам на тротуарах, раза два шмякнулась как следует, но даже не почувствовала боли.
Мне было смешно и радостно. Бежать, катиться. Мне было смешно и радостно от дурацких мыслей.
Может, я бегу одна в последний раз?
Нет, я, конечно, могу бегать и кататься в одиночестве, разве он запретит? Но я буду бежать тогда, зная, что не одна. Что где-то есть он. Ждет меня. Или даже не ждет - в командировке. Впрочем, и там тоже ждет.
Он ждет меня, а я его, и я могу бегать, и кататься, и знать, что я не одна, если даже одна!
О! Я совсем и забыла!
Лепестинья и Зина Пермякова глядят на меня восторженно. Стол: полон яств - холодец, заливное, пироги с капустой, с грибами, с луком - ой, чего тут только нет - и в двух рюмочках дрожит алая наливка домашней, с осени, изготовки.
- Заждали-и-ся! - стонет Лепестинья, а я бессмысленно трачу слова, что опаздываю, что не могу...
Стены моего закутка колышутся от примеряемых платьев, я выбираю макси вишневого цвета с крупными желтыми цветами по подолу. Выхожу к столу.
Зина ахает совершенно как Лепестинья, по-старушечьи, и я еще успеваю подумать, что маленькие дети великолепно приспосабливаются не только к характеру любимого человека, но даже к его возрасту.
- Надешда, - фамильярничает, балуясь, Зина, - шадитешь скорее жа штол! Проголодалишь, крашавиша?
- От красавицы слышу! - отвечаю Зине.
Лепестинья и Зинаида заливаются смехом - один сдержанный, старческий, с хрипотцой, другой звонкий, стеклянно-чистый - уж не спутаешь по голосам старого Да малого! Но Зина и впрямь красавица. Она ведь теперь владелица Целого набора прицепных бантов. В интернате хранит их в коробке из-под обуви, а здесь банты разложены на высокой спинке старинного дивана - точно клумба с цветами. Светло-зеленый с белыми точечками, темно-зеленый, белый с голубыми горошинами, пурпурный, спокойно-коричневый, голубой, белый, с красными полосками. Зина оказалась кокеткой, каждый час велит Лепестинье сменить ей бант, а Лепестиньин замысел мне известен - купить девочке платьев побольше, но с деньгами пока туго, и вот наделала бантов, они с любым платьишком годятся.
Сейчас Зина с нежно-розовым бантиком, на самую макушку Лепестинья ухитрилась приспособить фонтанчик из серебряного серпантина, так что в розовом блестят струйки светящихся огней, и девочка посматривает на себя в зеркало.
- Ну! - говорит Лепестинья, наливая Зине морсу в рюмочку. - Давайте выпьем за нашу Надежду!
- Надежда-то, может, и ваша, - сержусь я, - но Зине из рюмки пить не надо.
Лепестинья меняет посуду, они тянутся ко мне чокнуться, но тут уж я упираюсь как могу. Еще этого не хватало. Прийти к Виктору под хмельком? Я из-за этого даже в школе шампанское едва пригубила.
- Ну! С Новым годом вас! - воскликнула я, чмокнула Лепестинью, посмотрела в глаза Зине. - А тебе желаю, - что ж, совсем неплохое пожелание! - походить на тетю Липу!
Зина серьезно разглядывала меня и кивала на каждое мое слово. О боже! Как можно думать, что они маленькие и ничего не понимают!
- Я ее дочка, - сказала Зина, кивнув на Липу. - Она меня долго не находила. А теперь нашла.
И в это время раздался стук.
"Может, Виктор? - подумала я. - Догадался бы раздобыть такси!"
Но в комнату ворвалась Евдокия Петровна, зубной врач. Она вбежала в комнату, схватилась за мое плечо. Будто выстрелила в меня:
- Анечка исчезла!
22
Я проклинала свое вишневое макси с желтыми цветами. Оно путалось в ногах, мешало идти, а мы бежали.
Я наклонилась и задрала подол. Видок, наверное, ничего себе!
Сначала мы двигались в сторону центра, время от времени останавливаясь и голосуя мчавшимся машинам. Черта с два! Никто даже не притормаживал. Я попробовала забраться в троллейбус, какие-то подвыпившие парни, пошучивая, втиснули меня на подножку - дверь у троллейбуса не закрывалась, но Евдокию Петровну никто не подсадил, она не привлекла внимания парней, и мне пришлось спрыгнуть на ходу.
Я упала, больно ушибла колено, задрала подол и увидела лопнувший капрон и ссадину. Весело начинался новогодний вечер!
Время исчезало, безжалостно таяло, как ледышка, принесенная в тепло. Стыдно признаться, но я думала о времени, прежде всего о нем. А потом об Ане.
Это была нелепость, какое-то недоразумение. Заблудилась, город-то незнакомый, и сейчас в детской комнате милиции играет куклами. Первым делом, конечно, надо туда. И позвонить, позвонить!
Я подбежала к первому автомату, набрала две цифры. Аппарат молчал. До следующего пришлось бежать целый квартал, в который раз выслушивая подробности от Евдокии Петровны.
Анечка исчезла в сумерках. Попросилась на улицу. Ребята лепили там снежную бабу. Захватила морковку для носа бабе, ушла и пропала.
Евдокия Петровна обежала соседских детей. Все видели Анечку, она принесла морковку, и это запомнилось. Но потом исчезла.
- Я думала, она ушла в интернат, - пояснила Евдокия Петровна, - а там никого не оказалось, и дежурная дала ваш адрес.
Объяснение казалось мне глупым, просто-таки идиотским, позвони тотчас в милицию, и тебе немедля вернут ребенка. Детей у нас, слава богу, не воруют. Любой взрослый, увидев девочку, которая заблудилась, передаст ее милиции.
Евдокия Петровна как-то быстро переменилась в моем представлении. Прежде казалась мягкой и приветливой, а теперь все это обернулось безволием и глупостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190