И после школы Вадим явится к нам. Как штык. Была тогда такая поговорка: как штык. Значит, точно. Без подвода. Штык ведь не подводит бойца!
И тут снова вышло приключение. Да еще какое!
Марья получила еду первой и заняла столик. У Вадима в руках оказалось сразу три портфеля. И еще он хотел помочь мне притащить поднос. Мы стали тихо препираться, потом Вадим ушел за ложками, и я его ждал. На какое-то время мы забыли про Машку.
Когда подошли к столику, возле нее сидел парень с лицом, похожим на тыкву.
Ложкой Марья плескалась в своем супчике и парализованно глядела на нас. Будто беззвучно кричала: "Помогите!"
Мы пригляделись. Второго у Марьи не было. Ее второе - опять котлеты жадно пожирал парень с лицом, похожим на тыкву.
Мы не сели, мы упали на стулья.
- Ты чо? - прошептал Вадим парню.
Тот подумал, мы просто храбрецы и не имеем к Марье никакого отношения.
- Тихо, пацаны! - проговорил парень, не переставая чавкать.
Вадька уже весь напрягся. И я понял, что грянет бой. Торопясь, я снял с подноса тарелки и ухватил его покрепче. Но Вадька медлил. Что-то, видать, мешало ему.
- Попросил бы по-хорошему, - сказал Вадька парню уже погромче.
Тот только хмыкнул.
- Половину бы попросил, - уговаривал Вадим.
- Не ной, - отмахнулся тыквенный парень.
Это походило на гром и молнию. Точнее, на молнию и гром. Сначала в воздухе мелькнул портфель, потом раздался громкий грохот. Мальчишка слетел со стула, миска грохнулась на бетонный пол.
Парень подскочил к Вадиму и прошептал:
- Гад! Попишу!
В руке у него блеснула безопасная бритва, как-то хитро зажатая между пальцев.
Но Вадька уже схватил мой поднос. Если надо, из него получался хороший щит. А если надо, то и боевое оружие, которым здорово можно треснуть по тыквенному кумполу этого пацана.
- Блатной, что ли? - спросил его Вадька.
- Попишу! - вякнул тот, отступая. Отбежал несколько шагов, но, увидев, что Вадим не нападает на него, повернулся и пошел, поглаживая себя по голове. Издалека показал кулак.
Машка сидела ни жива ни мертва. Да и у меня, признаться, тряслись руки. Вадим опять казался спокойным. Даже, кажется, огорченным.
Я заставлял его поесть из моей тарелки, но он решительно отказывался. Потом стал причитать, как старуха:
- Зря я его! - Кряхтел, вздыхал и снова повторял: - Зря!
- Чего ты выдумываешь! - возмущался я. - Почему зря? Ведь он грозил, Маша, показывал тебе бритву?
Марья кивнула, но тоже молчала, будто и она жалела этого вора.
Наконец мы договорились. Я заставил Вадима съесть половину моего супа, а котлеты мы разделили на троих.
В миске, которая грохнулась на пол, счастливо уцелела половина котлеты и немного картофельного пюре. Но ни Вадим, ни Марья не прикоснулись к ним. Будто этот злобный парень с бритвой оставил там отравленную слюну.
Еще вчера Вадим бы доел это, да и Марья тоже. Еще вчера Вадим мог бы сам отнять у маленькой девчонки ну если не второе, то кусок хлеба. А сегодня они отводили глаза от тарелки. Будто во всем виновата она.
"Выходит, - подумал я, - когда голод отступает, человек сразу становится другим? Но кто и кем тогда правит? Голод человеком? Человек голодом?"
* * *
Скудный обед только растравил меня. Вадька и Марья были привычнее к недоеданию, но хмурились, все успокоиться не могли.
А солнышко горело ярким, слепящим фонарем, крышу восьмой столовки окантовали стеклянные сосулины, с них не капало, а прямо лилось, и воздух пьянил наши головы. Так что, пока мы дошли до угла, лица Вадима и Марьи уже разгладились, глаза поголубели, наверное, это синее небо переливалось в нас.
Я слышал, как пахла весна. Некоторые, я знаю, не понимают этого. А ведь очень просто! Нужно идти не спеша и медленно, глубоко, до самого дна, вдыхать свежий воздух. И вот когда вдохнешь совсем глубоко, во рту делается свежо и сладко: у весны сладкий вкус.
Я показал, как это делается, Вадиму и Марье.
- Чувствуете? - спрашивал я. - Чувствуете?
Они чувствовали. Задерживали дыхание, чтобы весеннюю сладость подольше сохранить. Будто наслаждались необыкновенными конфетами.
- Может, и есть не надо? - спросила, улыбнувшись, Марья. - Дыши себе и дыши!
- Хорошо бы! - вполне серьезно сказал Вадька. - Вообще, разве не могут ученые придумать, чтобы получать питательные вещества из воздуха?
Я закатился.
- Зря ржешь! - Вадим был совершенно серьезен. - Еще увидим! Ведь эта сладость весенняя из ничего не может получиться. Что-то есть! Какие-то такие, может, пока неизвестные молекулы. И вот делают такой прибор. Вроде курительной трубки, только без табака. Или пусть побольше, размером с музыкальную трубу. Человек втягивает воздух, и специальный прибор перерабатывает его в питательное вещество.
- Какой прибор? - не понял я.
- Который в этой трубе запрятан! - как бестолковому двоечнику, объяснил Вадим.
- А не боишься, - спросил я его ехидно, - что люди быстренько весь воздух слопают? И когда его станет мало, им начнут торговать? Рупь кубометр. И будут столовки дополнительного питания.
- И там заведутся шакалы, - подхватила Машка.
Мы уже хохотали все втроем над Вадькиной антинаучной мыслью.
- И станут хапать у маленьких девчонок! - говорила, покатываясь, Марья. - Хап! Хап!
Она смешно глотала воздух. И все мы вслед за ней, пока еще воздух не выдают в столовке, начали хапать его тут, на улице. И честное слово, вкусно получалось.
Вот тогда мимо нас мелькнула тень.
Я пригляделся. Да, это пробежал тот тыквенный парень.
Мне показалось, он стукнул Вадьку. Или просто его задел...
- Погляди-ка спину, - попросил Вадим.
Я охнул, а Марья в голос заревела.
Новое Вадькино пальто было наискосок разрезано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204