Он ведь не знает, какая у меня специальность! Ну, я улыбаюсь, изображаю
большое смущение и сажусь. Наливает он мне какой-то зеленый ликер. Вкус
необычный, с горчинкой. Объясняет, что настоящий старинный абсент. И
начинает болтать без умолку. Про свою интереснейшую работу, про Йоргена
Улле, потом про сатанизм и про всякие культы...
- Это его конек! - не выдержал я. - Точно с таким же докладом он выступал
перед нами.
- Я так и поняла, - сказала Эбба. - Я помню, как вы рассказывали. Так
вот, я уверена: это выступление у него отработано, как у актера. Наверно,
упражнялся перед зеркалом...
Но надо отдать ему должное - выступил он прекрасно. Я бы сказала: он не
только мастерски владеет материалом, но у него приемы превосходного лектора
- при всей логике, речь красочная, образная, то он цитирует старинные книги,
то припоминает забавный анекдотец... Параллели тоже очень любопытные. У него
получается, что тайные оккультные общества имеют большую власть и оказывают
влияние на определенные исторические события. В этом с ним трудно спорить. И
еще он вполне убедительно доказывает, что черный культ всегда имел большую
привлекательность для человеческой души. Ладно, это все, так сказать, из
области рассудочной. Но интересно другое: чем больше он говорил, тем больше
меня это захватывало. Я, пожалуй, могу понять, в чем его обаяние...
Дьявольское обаяние. - Мефистофель ведь тоже обаятелен на свой лад!
Эбба энергично встряхнула головой и с сосредоточенным видом прополоскала
рот коктейлем, словно это был зубной эликсир.
- До сих пор не могу избавиться от привкуса абсента! - сердито
проговорила она. - Горько во рту. Я уверена: там не только полынь, там
какое-то наркотическое средство подмешано! Ну, ладно. Так он
разглагольствовал около часа. А потом решил, что пора переходить к
следующему пункту программы.
И вот он загадочно улыбается и предлагает показать мне нечто совершенно
необыкновенное, чего я больше нигде не увижу. Домашнюю часовню Йоргена Улле.
Если я, конечно, не испугаюсь спуститься в подвал... Ну, я, разумеется,
соглашаюсь. Во-первых, я считаю себя не менее храброй, чем он, а во-вторых,
мне действительно интересно. И вот он зажигает лампу, и мы, так сказать,
спускаемся в преисподнюю.
В этом подвале вы все побывали, за исключением тебя, Танкред, и сами все
видели и, наверное, то же самое слышали. Я могу только сказать о своих
впечатлениях. Это своего рода горячечный бред! Он стоял, подняв лампу, и
рассказывал, и все это сопровождалось весьма выразительной жестикуляцией. И
периодически поглядывал на меня. Я должна вам сказать, у меня было чувство,
будто он тут совершенно как дома. В конце концов мне стало очень не по себе.
Он, наверное, заметил и говорит: "Я вижу, вы отважная, сильная женщина и с
богатой фантазией. Хотите, мы сыграем с вами в самую необычную игру? Очень
немногие женщины на это отважатся, но и не каждой бы я предложил. Я могу
показать вам - и только вам одной - настоящую черную мессу. Хотите?" Я
говорю: "А что мне при этом нужно будет делать? Какова, так сказать, моя
роль?" Он отвечает:
"Ничего. Только не бояться! Вы ведь не боитесь меня, не так ли?" Я
говорю: "Не боюсь. Ладно я буду благодарным зрителем". Он говорит:
"Прекрасно! - и сует мне в руки свою лампу. - Я сейчас приду. Ждите!" И
исчезает.
Я стою с лампой в этом жутком месте и вдруг думаю: надо удирать.
Любопытство - любопытством, но очень уж тут неприятно и как-то тревожно... И
это кошмарное распятие прямо перед глазами. Я никогда не пылала праведным
гневом против богохульников, но и не думала, что люди способны создать столь
отвратительную вещь. И, по правде говоря, не подозревала, что цвета,
обыкновенные краски, могут производить такой эффект. Они вопят, визжат как
самый издевательский, злобный хохот.
И тут я слышу: "Вы любуетесь произведением искусства?"
Я поворачиваюсь со своей дурацкой лампой и вижу: он обрядился в
совершенно фантастическое одеяние! Представьте себе что-то вроде сутаны или
рясы - длинная, до пола, безумно яркого красного цвета! И в руках
кадильница. Кадильница дымится и испускает невообразимый, неописуемый дух.
Он непрестанно машет кадильницей и смотрит на меня внимательно. И говорит:
"Вы поразительная женщина, милая Эбба! Я рад, что не ошибся в вас. Поставьте
лампу на алтарь". Я поставила лампу. "Теперь возьмите спички справа от
подсвечника и зажгите эти две свечи". Потом он задул лампу и поставил свечи
справа и слева от распятия. У этой кошмарной штуки... Так и хочется сказать:
Господи, прости и помилуй!
И тут начался настоящий маразм... Сначала он что-то забормотал - мне
показалось, что латынь. Потом стал ходить вокруг меня, размахивая
кадильницей и повторяя какую-то абракадабру, и тут я заметила, что он бос.
Потом я поняла: он был голый под сутаной. Красный шелк полоскался у меня
перед глазами, и начала кружиться голова. Он говорит: "Ступайте за мной и
повторяйте мои движения". Меня еще удивило, что на спине у него был вышит
золотом крест! Да... А потом началась настоящая ритмическая пляска, да, мы
плясали там, как дикари! Как дикари у костра пляшут под барабан! И он все
время что-то читал нараспев - с перебивками, и изобретал все новые коленца и
позы... Я бы сказала, все более похабные. И вдруг он повернулся ко мне лицом
- резко, внезапно! Жуткое зрелище! Мне показалось, он глубокий старик, будто
ему сто или тысяча лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69