Десять, девять, восемь…
Из всех будок, надстроек, дверей и коридоров на волю ломанулись служащие. Подхваченные этой живой волной мы с Бобом оказались на свежем воздухе в первых рядах. По дороге второй номер пытался до меня докричаться, но так как вопили все, включая меня самого, то у янкеля ничего не получилось.
Только на улице, растолкав толпу, старательно прячущую от нас лица, мы с Бобом смогли найти друг друга и сказать все, что хотели.
— Надеюсь, Боб, ты хотел сообщить мне приятные новости? — жмурясь на ласковом искуственом солнышке, я радовался ласковому ветерку и чириканью складских воробьев.
Второй номер сказал только одно слово. Вернее имя.
— Герасим.
Все сегодняшнее утро я ждал беды. И каждое событие сегодняшнего дня доказывало — беда близко. Сначала тарелка с делегатами, которым дома не силиться. Теперь третий номер. Н хочу показаться плохим командиром, но своего товарища мы забыли в спальном отсеке спецмашины подразделения 000.
Поняв по моим глазам, что произошло самое страшное, американец широко раскинул руки и, бросившись обратно к уже запечатанным воротам, тонко, по-индейски, заголосил:
— Герасимушка! Друг ты наш незаменимый! Верните на рабочее место третий номер!
Боб попытался взломать ворота склада, но его вовремя оттащили за красную линию. Еще и по лицу пару раз прошлись.
По рядам топтавшихся рядом работников склада пролетел тяжелый шопот:
— Загубили парня… Сгорел на работе… Командиру век работы не видать.
А на меня будто столбняк напал. Стою, хлопаю ресницами и ничего сделать не могу.
— И что теперь будет? — мой вопрос относился скорее к моему служебному положению, но народ ответил, имея в виду находящегося внутри склада третьего номера.
— Ищите замену, майор. Вернее, бывший майор. Помер ваш третий номер. Там внутри настоящий ад. Даже хуже.
Сквозь неплотно пригнанные ставни склада можно было разглядеть вспышки пламени, разряды. Слышались взрывы, хлопки и звуки, похожие на человеческие вопли. Пластик под ногами мелко вибрировал, вырывая с корнем связь-столбы и около складские деревья.
— Ничего, Боб, — под презрительными взглядами работников склада, я добрался до американца и насильно уткнул его рыдающее лицо в свое плечо. — Мы ведь всегда будем помнить нашего друга и товарища? А хочешь, на Милашке его бюст поставим. И будет третий номер всегда с нами. Не плачь, Боб. Это наша работа. Или Герка тебе должен? Неужто крупную сумму? И не отдал?
Плечи янкеля затряслись сильнее, чем пластик под ногами.
Над воротами склада загорелись зеленые китайские фонарики. Технологический процесс навески был завершен. Работники расступились, освобождая место, створки распахнулись, из проема вылетели остатки густого пара, и из глубины склада навесного оборудования громыхнула маршевая походная «Мы рождены, чтоб быль сделать сказкой».
Мягко шелестя по пластику десятью гусеницами и шестнадцатью колесами, из склада выехала Милашка.
— Не может быть! — ахнул янкель.
— Может, Боб, может. Это последняя разработка наших русских специалистов. Наисекретнейший проект. Специально для подразделения 000. Смотри и радуйся, какая великая страна стала твоим родным домом.
Милашка, плавно затормозила и остановилась перед нами, представая во всем своем великолепии.
Солнце играло яркими бликами на ее серебряных бортах. Двадцатиметровые крылья торчали из боков. Короткий, на швеллере, хвост с тремя нулями. Помытые с шампунью стекла. И бутылка «Советского шампанского», привязанная на веревке к камере бокового обзора.
— Это и есть торжество технического прогресса, Боб. Да не стой ты столбом. Тащи бутылку сюда. Обмоем новое оборудование, а заодно и Герасима помянем.
Американец, не закрывая рта, двинулся выполнять приказ. Но не успел.
Преображенная спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать выдвинула парадный трап с новыми кожаными перилами. Из люка выпрыгнул пингвин в форме бортпроводника. А следом за ним, широко расправив плечи, появился Герасим.
Моя левая бровь недоуменно задралась в район левого виска.
На первый взгляд, это был, конечно, Герасим. Но на второй и последующие, ничего общего у появившегося я не обнаружил.
Гладко выбритые щеки. Короткая модельная стрижка. Совершенно выспавшееся лицо. Новый, со стрелками, комбинезон. Чистые руки и вымытые уши. Нет, это определенно был не Герасим.
— Мм, — закричал радостно неизвестный и вскинул сцепленные руки в приветствии.
— Гера? — уж голос третьего номера я узнаю из миллионов голосов.
— Мм, — подтвердил предположение выбритый человек и театрально развернулся на сто семьдесят девять и девять десятых градуса. Завершить полный оборот ему не позволил Боб, который с каким-то тоскливым продыхом бросился к третьему номеру.
Не утерпел и я. Подскочил к команде и присоединился к всеобщему ликованию. Радовались мы, радовались сотрудники склада навесного оборудования. Только пингвин, тщетно пытающийся разглядеть кончики своих ног, не радовался. Сколько он не всматривался в даль, нигде не видела глупая птица утесов. А без них пингвинам нет никакого счастья.
— Мм. — Герасим мягко отстранил от себя Боба и посмотрел на часы.
— И в самом деле пора, — согласился я. — Грузитесь. Время не терпит. Время делает все там, где ее застала нужда. Хе-хе.
Довольная команда заняла свои места в кабине. После навески оборудования на приборном щитке появилось несколько рядов дополнительных кнопок, а в рядах с мониторами, несколько лишних экранов. О белых подголовниках и выдвижных мусорных корзинах в подлокотниках кресел не говорю. Стандартная процедура при монтаже навесного оборудования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115