Ничего подозрительного, а тем более ничего указывающего, где сейчас мог бы находиться Принц, в карманах не нашлось. Пачка брюликов и часы неизвестной мне иностранной фирмы были изъяты и приобщены к тощему, пока, делу. Боб в это время отвлекал внимание всех присутствующих художественной лепкой. Голая женщина, вылепленная его талантливыми американскими руками, была настолько похожа на голую женщину, что я даже сам удивился. Не знал, что у меня в команде такие талантливые американцы.
Совершив вместе с присутствующими пару кругов вокруг песочной композиции, оставив благодарственные подписи в книге жалоб и предложений, я решил, что мы слегка отошли от намеченной цели. Поэтому, оторвав Боба от набежавших фотографов и корреспондентов, я незаметно для окружающих поволок его, упирающегося, по следам исчезнувшего принца.
Следы, надо отдать должное вохровцам, были обнесены с обеих сторон бетонным забором с колючей проволокой. Через каждые десять метров стояли вышки с автоматчиками на верху, и злобными собаками внизу. Так что никаких особых проблем мы с американцем не испытали. До той поры, пока не натолкнулись на гранитный полированный камень, который сообщал, что далее «след потерян». Потоптавшись вокруг скульптурной группы из мраморных принца и его коленопреклоненных подданных, мы решили вернуться на Милашку. Все, что нам нужно, мы узнали. Теперь дело оставалось за малым. Найти и обезвредить. Живым или мертвым.
— Мыша! Командир и второй номер в кабине. Срочно нужна карта местности. Масштаб произвольный.
Спецмашина подразделения 000 живенько убрала из кабины кегельбан, а на его место выставила стол с макетом столицы в произвольном масштабе. Несколько миллионов высоток, сотни тысяч магазинов, ресторанов, забегаловок. Десятки тысяч культурных заведений. Три бани и один общественный туалет.
— И искать мы будем… будем… — я впился глазами в миллиардный город. — Искать мы будем где-нибудь вот здесь!
Неопределенный радиус поиска ограничился длиной моей руки.
— Второй номер!
— Слушает второй номер!
— Свяжись с милицией. Пусть перекроят все вокзалы, аэропорты, космодромы, лодочные станции, пункты проката велосипедов и самокатов, лошадиные ипподромы, беговые дорожки, шоссе и проспекты, больницы и морги, санатории и кладбища! Никого из столицы не выпускать. Всех подозрительных голых мужчин свозить в центральную больницу. Особые приметы Объекта — не русский.
— Понял, командир!
— Милашка! Теперь ты. Мне нужны снимки столицы со спутника. Что значит военная тайна? Кто сказал? Министр обороны? Свяжи меня с ним. Министр обороны? Это я, Сергеев. Спасибо, товарищ министр, вы тоже долго министром будете. У меня личная просьба, товарищ министр. Парочку снимков столицы с высоты спутникового полета. Знаю, что нельзя. Ну а если по старой дружбе? Вот спасибо. Ящик пива за мной. Три вагона? Будет три вагона. И вам успехов. Спасибо.
— Командир. Докладывает второй номер. Вся столичная милиция поднята по тревоге. Все въезды выезды перекрыты.
— Хорошо, Боб. Свяжись с авиаторами. Пусть они круглые сутки разбрасывают над столицей листовки с особыми приметами Объекта. Милашка, что со снимками?
— В срочной проявке. За срочность придется доплачивать из своего кармана.
— Черт с ними, доплатим. Главное — дело. Сколько у нас осталось времени?
— Пятнадцать часов, командор.
— Мало. Ох, как мало. Давай сделаем вот что. Подсоединись к кабелю центрального вещания. Мне нужно, чтобы в каждом доме, в каждой квартире этого города через каждые две минуты передавали получасовые новости о пропавшем Объекте. Что значит, министр Информации не согласится? Ему реклама женских пластырей дороже международного мнения? Многомиллионные контракты? Тогда напомни ему, что он мне с прошлого года должен пять брюликов. Долг чести превыше всего.
За окнами спецмашины на пластик дороги стали медленно опускаться белые листовки. Через десять минут столицу было не узнать. Белая, красивая. Не подвели авиаторы.
Время, время, время. Как часто спасателям не хватает этого короткого слова. И как много оно в себя вмешает. От короткого мгновения, до бесконечности. И не хватает ни того, ни другого. До коронации осталось всего…
— Время, милашка?!
— Четырнадцать, командор!
Всего четырнадцать часов. А результатов пока никаких. И чутье спасателя подсказывает, не там мы ищем. Не там.
Когда-то давным-давно, дня три назад, Директор учил меня:
— « Если хочешь, Сергеев, что-то сделать хорошо, надо это делать хорошо. Иначе получится плохо. Если тебе нужно найти пропавшего человека, то для этого необходимо думать как он, действовать, как он. И идти по дороге, как он».
Слова старого наставника пульсировали в моем воспаленном мозгу. Что-то в них было такого, что казалось, еще немного, и я поймаю очень умную, не сказанную Директором, мысль.
Сконцентрируйся, Сергеев. Напряги и без того напряженные мозги. Подумай хоть раз нормально, как человек, а не как командир подразделения 000. Нет. Не получается. Не могу. Неужели все пропало? Неужели мы, спасатели, допустили где-то ошибку?
— Герасима ко мне!
Милашка, привыкшая обычно получать ласковые и тихие команды, испуганно дернулась, чуть не слетев с восьми полосного моста, по которому мы мчались со скоростью более разрешенной в несколько раз.
— Командор, у нас еще есть тринадцать часов, — напомнила она. — Есть ли смысл будить третий номер?
— Приказы здесь приказываю я, — холод моего голоса мог смутить кого угодно, но только не спецмашину подразделения 000.
— Проанализировав ситуацию в центральном мозге, я, спецмашина за номером тринадцать, со всей ответственностью заявляю, что привлечение третьего номера к оперативным действиям негативно скажется на физическом состоянии последнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115