— Если вы, гражданин ученик, не знаете правильного ответа, то пятьсот брюликов вам не помогут.
В почтовый ящик шлепнулся еще один конверт, и я переключил все внимание на последнего опрашиваемого. Вундеркинда Вовочку. Он как раз закончивал собирать из двух сгоревших охранников логарифмическую линейку. Кулибин.
— Мы тут подумали! — многозначительно сказал Вовочка, двигая колесики и рычажки на собранном аппарате. — Посовещались, проконсультировались и пришли к единодушному мнению. Так больше жить нельзя. Ваши требования, дяденька учитель, явно завышены. Разве вы не знакомы с пунктом восьмым зы, параграфа тринадцать бис Общих Законов по охране прав Ребенка? А там ясно написано, что ребенок имеет право на три равноценных попытки. И если учитель, думающий, что он знает больше ученика, принуждает последнего ответить на сложные вопросы, то учитель наказывается лишением…
Выключить все микрофоны в отделе Вовочки раз плюнуть. Не хватало мне еще кошмаров, на ночь глядя.
— А теперь подведем итоги, — я пододвинул классный ноутбук поближе и радостно потер руками. — Если не возражаете, начнем с Маши с Уралмаша. Безобразные знания. Два. Владимир. Безобразные знания. Два. Иванов. Безобразные знания. Два. Миша Бродский. Безобразные знания. Четыре с минусом. Хорошо, хорошо, Бродский. С плюсом. Оценки занесены в журнал. Опротестовать решение учителя, то есть меня, вы можете в течении десяти календарных дней.
Детишки, кроме Мишки Бродского, слегка побузили, побили мебель о стеклянные стены, помахали флагами и транспарантами, но быстро угомонились. Дети быстро забывают неприятные моменты в жизни.
— Дяденька учитель?! — Вовочка оторвался от собирания из частей перегоревших охранников муфельной печи. — А, сколько на самом деле будет дважды два?
Я мысленно улыбнулся и скосил глаза на учительский компьютер, где еще в начале урока решил эту непростую задачку. Экран монитора был черен, как борт Милашки после химчистки. По сравнительному анализу детских глаз я сразу же понял, чьих это рук дело. Вовочка, ковыряясь в закопченных деталях, изредка, хитро прищурившись, бросал на меня косые взгляды. Жаль, что я поставил умнику такую высокую оценку.
Мое затянувшееся молчание привлекло нездоровый интерес остальных троих учеников, включая и Машеньку, рисовавшую на стекле акварелью мой портрет с подбитыми глазами и свернутыми набок ушами.
— Сколько? — дружно спросили дети, потянув ручки к дневникам, где напротив рисунка с изображением ремня и детской попки горела красным пламенем контрольная лампочка.
Все попытки оживить учительский компьютер успеха не принесли. И вопрос детишек, по-прежнему оставался без ответа.
Спасатель подразделения 000 должен находить выход из любой ситуации, какой бы неразрешимой она не казалась. Если же спасатель не знает, что делать, он должен проконсультироваться с товарищами.
Уронив на пол наглядное пособие «дезорибонуклеиновая молекула в разрезе», я сдернул незаметно с шеи связь-галстук и вызвал спецмашину.
— Командор просит о срочной помощи! Положение критическое. Командор требует выйти с ним на связь!
Милашка вышла на связь не сразу, но хоть вышла, и то слава Директору! В ушах зазвенел веселый детский гогот, звук скручиваемого металла и кусок из классического шлягера месяца «Жизель и ее команда».
— Командор! Слышу вас хорошо. Что у вас?
— Мыша! Быстро! Сколько будет дважды два?
— Один момент, командор. Еще один момент. А можно сделать звонок Директору? У меня тут пара первичных логических цепей детки спалили.
Пока Милашка общалась с Директором Службы, я успел разобрать и собрать обратно все пятьдесят четыре тысячи кубика дезорибонуклеиновай молекулы в разрезе".
— Командор! Плохие новости. Директор не может нам помочь. Он сейчас на огороде картошку селекционирует и под рукой ничего нет. Но по его совету я связаллась со столичным центральным пунктом вычислительной информации. Ребята, помня вас, как замечательного спасателя, заложили данные в столичный мозг и просчитали все возможные варианты. Сейчас распечатывают. Обещали к вечеру связаться с вами лично.
Это был полный провал достоинства и чести спасателя. Но безвыходных положений не бывает.
— Милашка! Слушай меня внимательно. Делай что хочешь, но отыщи министра образования!
— А чего ее искать? Рядом стоит. Детишек на горку силком загоняет. А кто не хочет, того в комнату смеха.
— Не понял? Это где?
— В кабине, — прошептала динамиками Милашка. — Извините, командор, но я ваши фотографии по стенам развешала. Деткам очень нравится. Плачут, правда, сильно.
— Ладно, ладно, потом разберемся, кто кого повесит. Не забыла, что мне нужно. Вот и задай вопрос Министру. Только вежливо.
Некоторое время в связь-галстуке царила тишина и спокойствие. Внезапно она разорвалась ревом сошедшего со штапелей эскадренного миноносца.
— Милашка?! Что случилось? Милашка?!!
— Да все нормально, командор, — голос спецмашины, действительно, был абсолютно спокоен. — Это не я. Это Министр. Не хочу вмешиваться в ход учебного процесса, командор. Но она вместе с проверяющими, родителями, бабушками и дедушками, не считая адвокатов и налоговых инспекторов, бежит к вам.
Больше Милашка сказать ничего не успела. Двери шлюзов распахнулись, и Министр в эффектном прыжке пролетела к учительскому столу и разом нажала на восемь клавиш.
Бронированные листы с глухим шелестом опустились перед вытянутыми лицами учеников. Свет по всему помещению потух, а вместо него загорелось аварийное освещение. Мерзкий и противный, лишенный выражения возвестил, что в школе объявляется карантин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115