Позади него стоит Боб с Герасимом. Герасим сурово поглядывает, как нарушителя заталкивают в лимузин. Боб, теребит Директора и задает очередной дурацкий вопрос:
— А эта машина, за которой мы гнались… Почему у нее такие странные колеса.
Директор отрывается от моей груди, тщательно осматривает колеса и отвечает:
— Это каток. Им раньше дороги укатывали, чтоб не трясло на кочках.
Идут титры, где указаны фамилии и звания всех, кто участвовал в погоне и задержании преступного элемента. Фамилий спасателей спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать не видно. Нам, спасателям, слава ни к чему. Мы за правду работаем. И за звания, если получится.
Больше ничего интересного про этот вызов я сказать не могу. Потому, что не в силах вспоминать дикую гонку. До сих пор трясет.
А вертолет на базу не вернулся. Говорят, что видели его в компании голубей. На памятнике сидел.
Эпизод 6.
Снегоуборочная машина. Инвентарный номер такой-то. Шестой стеллаж, третья полка…
Коробка с нарисованными на боках снежинками и рюмками как раз поместилась между рыболовными принадлежностями и ящиком для песка.
Что дальше? ПДС. Только что со склада завезли. Вместо списанного, а точнее сказать, утопленного ранее. Пакет еще в масле и заводской обертке. Сбоку записка от Директора с пожеланиями бережней относиться к имуществу Службы.
Запихнем пакет с плотом под нижний стеллаж. Там у Милашки всякая дрянь смазанная храниться.
Эвакуатор харизматический. Это что за дрянь? У Милашки спрашивать неудобно. Она и сама ничего не знает. Запихнем неизвестное приспособление на стеллаж с ядерными брикетами.
Собственно, я занимаюсь не своим делом. Заботы по наведении порядка в грузовом отсеке лежат исключительно на плечах Милашки. Но сегодня у спецмашины отгул. За две недели предупредила. Так что приходиться мне ящики ворочать.
Нет, Герасима отвлекать от сна нельзя. Третий номер слишком ценный член экипажа, чтобы задействовать его на погрузо-разгрузочных работах. Не дай бог на голову железка какая-нибудь свалится. Кто думать будет?
А Боб в магазине. Как с утра убежал, так до сих пор и нет. Моя вина. Надо американца приучать к порядку. Негоже сотруднику подразделения 000 так долго отсутствовать на рабочем месте. Час, или два, это я еще могу понять. Но уже четвертый час, как второй номер, выпросив самосвал, укатил закупать что-нибудь вкусненькое. А вдруг вызов срочный? А вдруг где беда?
— Командор! Диспетчерская желает пообщаться с кем-нибудь из членов экипажа. Напомню, командор, что в кабине никого нет, а я в отгулах.
Мысли, как воронье карканье. Не было печали. Придется оборудованием завтра заняться.
Добравшись до кабины, я удобно разместился в левом кресле водителя и, закинув ноги на панель управления энергетическими потоками в двигателе Милашки, включил связь.
— Тринадцатую машину вызывает диспетчерская. Предупреждение! Если не ответите через минуту, вызываем к вам спасательную команду.
— Вызовете лучше интенданта, — вклинился я в угрозы диспетчерской. — Вся команда ищет запасную лампочку наружного освещения. Ночью кто-то с Милашки, то есть, со спецмашины, свинтил. Все еще майор Сергеев на связи. Опять у населения проблемы?
Диспетчер ничего о проблемах не слышал.
— Соединяю вас с Директором по служебному каналу. Линия не прослушивается.
В динамиках послышался характерный треск перехода на служебный канал. Значит, в это время к наружному штекеру связи на правом борту Милашки подбежал связист и установил проводную линию. Неблагодарная у них, у связистов, работа. Бегать по столице с мотком провода на спине.
— Сергеев? — треск помех сменился скрипом Директора.
— Так точно, — не по уставу ответил я. Если Директор совсем с ума не вышел, то поймет, что не вовремя он мою команду потревожил.
— Извини, Сергеев, может быть я не вовремя? — нет! дураков Директорами не назначают.
— Чего уж там, — вздохнул я. — Все равно всех дел не переделаешь.
— Это точно, — согласился наш замечательный Директор Службы. — А раз ты там со своими шалопаями бездельничаешь, то получи срочное задание. Записывай, если на память не надеешься.
Перечить Директору способны только лишь герои, или команда, находящаяся в полном составе при исполнении. А так как поблизости не наблюдалось ни тех, ни других, пришлось молча сносить завуалированные оскорбления шефа.
— Запомню, — почему рядом никогда нет ручки?
— Вызов поступил с севера. Координаты места отправлены. Ты там пни свою машину, чтоб все приняла, как положено.
Я добросовестно пнул Милашкину панель. Отгулы отгулами, а сообщения из диспетчерской принимать надо независимо от режима работы. Спецмашина подразделения 000, недовольно заурчав, втянула поток зашифрованных координат и отослала обратно, в центр, подтверждение.
— Может, когда захочет, — захихикал Директор, сам проработавший на спецмашинах подразделения не один десяток лет. — У меня, Сергеев, для подобных случаев всегда рядом кувалда находилась.
Что б я? Милашку? Кувалдой?! Хотя… надо попробовать.
— Далековато что-то, — координаты вызова находились чуть ли не на берегу Ледовитого океана. — Товарищ Директор, я что-то не вижу названия населенного пункта.
— А там и нет никакого населенного пункта. Ни малого, ни большого. В чистой тундре трехэтажный чум. Коренное население просит о помощи.
— Олени что ли разбежались по пастбищам? — вот американец обрадуется! Какая возможность познакомится поближе с русским коренным населением, и сравнить с американским, которое сейчас всех белых колонистов в резервации согнало.
— Не разбежались, — огорчил Директор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115