— Второй номер прибыл. Разрешите переодеться в рабочую форму номер ноль?
Ноль, это когда совсем ничего. А так нельзя. Надо потом Боба заставить повторить штатные формы.
— Переоденься, — разрешил я. — И прибудь ко мне через две минуты по форме ноль плюс. Кстати, Боб… — остановил я американца. — У русских не принято ходить в валенках по песку. Это на будущее наука. Выполняйте, второй номер.
Боб покраснел, развернулся, и, четко печатая шаг валенками с резиновыми тракторными подошвами, отбыл выполнять приказ.
— Милашка. Командир на связи. Глянь-ка, как там Объект наш?
Спецмашина закрутила параболическими антеннами и цилиндрическими камерами:
— Объект нестабилен. Цикличность проявления на поверхности жидкой среды уменьшается с константой …цать с запятой после пятого знака. Надо бы поторопиться, командор.
Не хватало, чтобы всякая глупая машина учила меня, что делать. Или это опять таки в крови русского народа и русской техники, учить, не зная, что на самом деле необходимо делать.
— Продолжать наблюдение, — приказал я.
Милашка, почувствовав в моем голосе холод исправного кондиционера, заткнулась и больше без нужды с советами не лезла.
Появился Боб. В шикарных, с пальмами, трусах по волосатые колена, с белым зонтиком над головой и большим запотевшим бокалом пива. В бокале плавали куски льда, и торчала крошечная вилка с сушеной воблой на конце.
Видать, что-то в моем лице янкелю не понравилось. Потому, что он, не дожидаясь очередного приказа, одним залпом опрокинул пиво в рот. Вобла проследовала туда же через мгновение.
— А-а? — мне, как командиру подразделения 000, в данной ситуации просто необходимо хоть что-то сказать.
— За-начечь-ка, — коверкая исконно русское слово, старательно пролепетал Боб.
Мне оставалась только осуждающе покашлять и сделать отметку на память. Крупными буквами за неимением носового платка. Найти, отыскать и уничтожить местонахождение «заначечьки». Иначе, грош мне, как командиру, цена.
— Значит так, второй номер, — хотел, было, поругать Боба, но передумал. Травмировать напарника во время работы воспрещается правилами Службы 000. — Займись опросом правой стороны отдыхающих. А я, соответственно, левой.
Желающих оказать посильную помощь сотрудникам нашей Службы в лице меня оказалось более чем предостаточно. Народ выстроился в длинную очередь, растянувшуюся до пункта проката резиновых лодок, лежаков и надувных яхт. Я был уверен, что где-то там, в конце очереди, добропорядочные налогоплательщики из уст в уста передавали леденящую душу историю о несчастной купальщице, сопровождая рассказ замечанием, что, мол, начальник просил больше не занимать. Всех выслушать не получится.
Опрос, как того предписывала инструкция, я начал с ладошки, на которой несмываемыми чернилами была выведена жирная цифра «один».
— Мы с моим мужем, — рассказывала полная тетка в купальнике цвета хаки, указывая на двухметрового мужика, который в это время показывал игру железных мышц любопытным детишкам с молоденькими мамашами. — Мы с мужем проводили время как обычно. Загорали, бегали по пляжу, стерегли одежду. Вдруг я услышала крик о помощи. Сначала мне показалось, что кто-то позвал на помощь. Пригляделась вдаль, и правда, зовут на помощь.
— Значит, — я аккуратно заносил показания в протокол осмотра места происшествия. — Значит, ничего подозрительно вы не заметили?
— Ничего особенного, — тетка все время косила глаза на двухметрового мужа, который от детишек перешел к их мамашам. — Это был зов, словно крик из занятой ванны. Знаете, как это обычно бывает?
Мне ли не знать. Боб иной раз засядет в единственном на Милашке туалете, как в дзоте. Захочешь, не выкуришь. Только голос слабенький в ответ, да другие посторонние звуки.
— Спасибо за сотрудничество, — поблагодарил я тетку. Ничего путного она не сказала, но мужа в толпе уже потеряла. А мы, сотрудники Службы 000, помимо всего прочего, должны стоять на страже семьи. Но это так. Побочная шабашка.
Следующим протянули ладони два молодых мужичка, явно переходного возраста. С одним порядковым номером на двоих.
— Мы как всегда в это время суток, — рассказывали они, перебивая друг друга. — Занимались тренировочными заплывами на дальность. Ватерполисты мы. Спортсмены. Чемпионы и олимпийцы. Вам автограф дать?
Кто ж в здравом уме от автографов отказывается. Повешу на лобовом стекле, и буду вспоминать знаменитую пару честных налогоплательщиков.
— Вот. Плывем в районе буйка, анекдотами перекидываемся. Вдруг видим — то она есть, то ее нет.
— Объект? То есть утопающая? — задал я наводящий вопрос.
— Совершенно верно, — согласились с неопровержимыми уликами ватерполисты. — Утопающая. Синяя вся, все равно как ваши дельфины.
Дельфины, кстати, не синие, а фиолетовые. Но это к делу не относится. Практически все ватерполисты дальтоники на синий спектр.
— А дальше?
Ребята засмущались и стали толкать друг друга, выясняя, чья очередь говорить. Пока спортсмены били друг другу морды, я визуально проверил качество работы Боба. Америка Америкой, а янки вкалывал со всей ответственностью. Свидетелей двадцать допросил. Огромную помощь ему оказывала полосатая палочка, которую он постоянно вытаскивал из шикарных трусов, которые ниже волосатых колен.
Кто не помнит, я уже объяснял, что это за палочка.
— Ну, так что вы дальше-то делали? — я попинал одного из спортсменов носком босой ноги, проверяя, живой ли. Ответил, естественно тот, кто остался стоять на ногах. Вытер кровь с носа и ответил. — Испугались мы. И на берег быстренько.
— Ясно.
При таких жесточайших условиях кто угодно испугается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115