– Давай-давай, а то мне помощник нужен. Доброта его не знала границ. Он уже видел меня, сидящим за столом, день и ночь записывающим прибывающих новобранцев. Угу! Дождешься, как же!
Вояка-писарь услужливо протянул мне перо. Я густо обмакнул перо в черные чернила и, роняя крупные капли на книгу, понес руку к тому месту, где находились мои фамильные данные. Капитан даже ничего не сказал об оставленных мною каплях, он привстал, жадно наблюдая за тем, как я ставлю свою подпись.
Для меня это означало бы беспросветную канцелярскую каторгу. Поэтому я откинулся немного назад, закусил нижнюю губу и поводил пером над бумагой.
– Ну, давай быстрей!
Я не стал больше испытывать терпение капитана и, решившись, поставил напротив своей фамилии жирный-прежирный крест.
Следующие пять минут, сморщив от удовольствия нос, я рассматривал свою работу и совершенно не понимал, почему капитан-ефрейтор надрывает свои легкие. Ради сохранения своих нервных клеток, я не вслушивался в слова, которые звучали в мой адрес. Но ^насколько удалось уловить, самым мягким эпитетом в мой адрес было нечто, вошедшее в состав сложного предложения. Примерно это звучало так: «…скотина деревенская… вонючка… твою…».
Для капитана он ругался неплохо. Наконец поток иссяк, и капитан-ефрейтор плюхнулся без сил в свое кресло. Руки его бессильно повисли. Моя грамотность оказалась блефом, и вместе с ней лопнула мечта об отдыхе. Явно презирая меня, капитан покопался в стоящем рядом со столом ящике, достал медальон и швырнул его мне.
– Выбирай себе оружие и чтоб духу твоего здесь не было. – У меня уже есть оружие. Я развернулся и пошел к выходу из охраняемого круга. Больше от капитана мне ничего не требовалось, и я старался поскорее от него улизнуть. Но меня задержал рявкающий голос канцеляриста:
– А ну, стой! Я остановился и посмотрел через плечо.
– Что у тебя за оружие?
– Меч.
– Покажи!
– Зачем?
Капитан не выдержал и рявкнул:
– Покажи меч,…!
Мне не очень хотелось показывать свое оружие, но, по-видимому, другого выхода не осталось. Сам виноват. Он наверняка что-то заметил. Или просто рукоять привлекла его внимание, или плохо укрытое серебро. Одним движением меч оказался у меня в руках.
– Серебряный? – выражение глаз капитана мне не понравилось.
– Серебряный.
– Откуда?
– От верблюда, – честное слово, я просто не мог удержаться от старой шутки, но еще забавнее, что капитан никогда не слышал о верблюдах. – Семейная реликвия.
Капитан хищно подвигал сложенными в трубочку губами:
– Тебе необходимо оставить его здесь. Серебром будут сражаться только самые опытные.
– А что будут делать остальные? – Другие будут драться кинжалами и осиновыми кольями.
– Конечно, серебра в этой стране хватает только на пуговицы для придворных.
– Замолчи, деревенщина. Что ты можешь знать о придворных. Довольно разговоров, отдай меч. Им будет владеть достойный. – Мне кажется, что этот достойный ты? Капитан-ефрейтор больше не считал необходимым вести со мной беседу и переложил всю ответственность на плечи солдат. – Охрана! Отобрать у него меч! Ну это уж слишком. Я мог бы позволить себе принять оскорбления в свой адрес – не велика птица. Но в данном случае дело касалось меча погибшего варркана. И отдать его в чужие руки я считал совершенно невозможным.
Я не стал дожидаться, пока ко мне подбегут солдаты. Оказалось гораздо проще подскочить к штабной крысе, упереть острие меча в верхнюю пуговицу его мундира и сладким до омерзения голосом проговорить:
– Я думаю, что и сам могу доказать, что по праву владею мечом моих предков.
Капитан заметно побледнел и остановил подбегающих солдат.
– Ты хочешь убить меня?
– Нет. Просто я хочу доказать, что никому не позволю себя грабить.
Капитан думал недолго. Ровно столько, сколько времени потребовалось крупной капле пота скатиться по его лбу, затем по носу и, сорвавшись, впитаться в землю.
– Хорошо. Ты будешь драться, но если ты проиграешь, то проиграешь не только меч, но и жизнь.
В знак согласия я отсалютовал мечом и отошел на два шага. Капитан огляделся и позвал солдата:
– Стонг! Убей этого ублюдка и получишь… очередное звание.
Стонг, скорее крупный, чем толстый, вытащив меч, пошел на меня. С одного взгляда было ясно, что он прекрасный фехтовальщик. А если прибавить к этому повышение в чине, то передо мной стоял настоящий убийца хитрых варрканов. Несмотря на кажущуюся тучность, Стонг двигался легко и быстро. Сила удара у него была приличной, и меч он держал крепко. Поэтому мне понадобилось немного больше времени, чтобы, закрутив, выбить меч из его рук. Парень остался с пустыми руками и явно не сразу сообразил, что произошло.
– Можно попробовать снова? – спросил он, глядя на меня умоляющими глазами.
Интересное дело! Можно ли попробовать убить меня еще раз? Конечно, можно! Да и кто откажет человеку с такими просящими глазами? Но тут в дело вмешался капитан-ефрейтор.
– Стонг, Давид, Слут! Убейте его! Это было нарушением правил. Даже названные солдаты не одобряли приказ, но, повинуясь старшему, обнажили мечи.
– Капитан! – я обернулся к вояке: – Если вы сейчас же не отмените свой приказ, то сначала умрут эти трое парней, а потом вы.
«Капитан» ничего не хотел слушать.
– Убейте это чертово отродье, и все вы получите повышение и…
Я уже не слушал, что наобещал этим ребятам мерзавец-канцелярист. Потому что уже занялся делом. Я несколько раз рассек воздух в немыслимых траекториях и замер в боевой стойке варркана.
Внезапно занавески палатки распахнулись, и голос человека, появившегося из шатра, предотвратил кровопролитие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92