Не отдавая себе отчета в том, что делает, она пошевелилась, переменила положение, и Тревельян оказался на ней. Она почувствовала, что он возбудился. В мгновение ока он превратился из больного ребенка в жаждущего любви мужчину.Губы его заскользили по шее к уху. Он нежно прикусил мочку. Клер выгнулась и напряглась, а его рука уже ласкала ее грудь. Рука Тревельяна двинулась ниже, к талии, скользнула по бедру к колену. Внезапно он взял Клер за подбородок и повернул к себе ее лицо, чтобы она посмотрела ему в глаза. Как будто хотел, чтобы она поняла, что рядом с ней уже не друг, не пациент, но он, Тревельян, собственной персоной.Клер не приняла вызова, она не была готова к тому, что прочла в его глазах. Отвернувшись, она прошептала: «Нет!»Не говоря ни слова, Тревельян отодвинулся, и Клер встала с кровати. Руки ее дрожали, озноб сотрясал тело.«Мне пора уходить отсюда», — подумала она и двинулась к двери.— Вы давно здесь? — спросил ей вслед Тревельян. Она остановилась в ногах кровати.— Две ночи и один день. — Зубы Клер стучали то ли от холода, то ли от страха.— Вы все это время одна ухаживали за мной?— Оман помогал мне. — Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.— А что думают по поводу вашего отсутствия в доме? Гарри, должно быть, очень огорчен.Клер понимала, что Тревельян говорит все это, пытаясь задержать ее.— Никто не знает, что меня не было. Сестра сказала всем, что я очень больна и меня нельзя беспокоить. Думаю, она сообщила, что у меня нечто вроде смеси оспы с холерой — очень заразная болезнь! — Она наконец посмотрела на Тревельяна. Как это она до сих пор не замечала его густых длинных ресниц?! Он улыбнулся.— Как вы добры, и какая замечательная у вас сестра.— Сара сделала это не бесплатно. Она на три дня одолжила изумруд у Омана и передала через него, что я должна отдать ей мой рубиновый браслет.— И вы согласились.— Конечно. Мне все равно. Я не люблю рубины. Они напоминают капли крови. Я предпочитаю изумруды. Они похожи на свежую зелень.Тревельян закрыл глаза и откинулся на подушки.— Благодарю вас.Клер не удержалась и взглянула на него. Она все еще ощущала его поцелуи на своей шее.— Думаю, теперь все будет в порядке. Оман говорит, что, когда эти приступы проходят, вы чувствуете себя нормально. А теперь мне пора.Тревельян открыл глаза, и она увидела в них мольбу.— Пожалуйста, не уходите.Она знала, как редко этот человек говорит кому-нибудь «пожалуйста».— Но я должна… Я не могу дольше оставаться… Тревельян улыбнулся своей все понимающей улыбкой.— Вы хотите уйти, потому что я поцеловал вас, да?— Вы не должны были этого делать, — тихо ответила Клер. — Мы не должны… не должны…— Я был в полусне и думал, все это мне грезится… Вы не должны сердиться на меня…— А я и не сержусь, я…— О, я понимаю. Это из-за Гарри. Вам не нравится, что мои поцелуи волнуют вас сильнее. Кстати, Гарри уже целовал вас? Мне кажется, лошадей он любит больше, чем женщин, и уж во всяком случае, предпочитает опытных женщин…Клер окаменела от гнева.— Да будет вам известно: мне нравятся поцелуи Гарри, — объявила она, подходя к кровати. — Мне все в нем нравится. Он красивее вас, у него светлые глаза, а у вас — темные, и у него наверняка нет ни одного шрама на теле!Тревельян продолжал улыбаться.— Но вам знакомо мое тело, — сказал он так тихо, что Клер едва расслышала его слова.— Вы мне отвратительны!Она повернулась, чтобы уйти, но Тревельян схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, упорно избегая его взгляда.— Простите меня, — попросил Тревельян. — Простите, что я хотел любить прекрасную женщину, лежавшую со мной в постели. Это отвратительно с моей стороны. Простите за то, что я завидую Гарри, — у него есть все в жизни. Да, вы правы: я достоин презрения. Отныне постараюсь сдерживать свои чувства!Клер внимательно смотрела на него.— Вы не верите в то, что говорите.— Я не могу быть искренним, не могу, ибо чувствую совсем по-другому. Можете ненавидеть меня, но больше всего я хотел бы повторить все то, что было между нами!Клер не смогла удержаться от смеха.— Вы действительно ужасны! — Она попыталась выдернуть руку, но Тревельян держал ее крепко.— Останьтесь со мной. Говорите со мной, — умолял он, и в глазах его была искренняя мольба.— О чем? — Задав этот вопрос, Клер в ту же секунду почувствовала, что пропала, потому что услышала в своем голосе желание остаться. — Но я должна…— Почему вы хотите быть герцогиней? — перебил ее Тревельян.— Что за смешной вопрос! — Клер наконец вырвала у него руку. — Спросите любую женщину на земле, хочет ли она быть герцогиней, и увидите, откажется ли хоть одна.— А как же королевы и принцессы?— Полагаю, им особенно хочется иметь этот титул: престиж и никакой ответственности.— И вы хотите того же?— Я хочу получить Гарри. А теперь я действительно ухожу.— Нет, прошу вас, останьтесь и расскажите мне что-нибудь…— Сказку о трех медведях?— Нет, что-нибудь из жизни… Расскажите мне о… — Тревельян лихорадочно искал способ задержать Клер. Только бы она осталась, только бы сидела рядом! Он чувствовал ее силу: эта девушка может излечить его от всех ран, нанесенных жизнью, а не только от очередного приступа малярии. — Расскажите мне о ваших родителях.Клер помолчала.— Я расскажу вам подлинную историю любви. Когда-то моя мать была очень красива…— Так же красива, как ваша маленькая сестра? — Он ласкал взглядом грудь Клер, голос его стал низким от страсти. — Или так же прекрасна, как вы?— Вы хотите слушать или нет? — резко спросила Клер, отвернувшись и покраснев.Тревельян улыбнулся и откинулся на подушки, довольный тем, что смутил девушку.— Пожалуйста, продолжайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104