Он предложил ей стул, но она сказала, что ей удобнее стоять. Возможно, потому, что стержень внутри нее не мог изгибаться. И, кроме того, она настояла, чтобы дверь в его комнату была приоткрыта на шесть дюймов — чтобы ни у кого не возникла неправильная мысль.Она кашлянула, чтобы прочистить горло.— Я осознаю, как это звучит и на что это похоже. Я уверена, вы думаете, что я одинокая старая дева, нуждающаяся в мужчине.Коул должен был сделать усилие, чтобы сдержать улыбку, потому что как раз об этом он и думал. Что сейчас она собирается ему сказать, что ей мужчина не нужен? Все, что она хочет, было по нему: найти сына соседки, который увлек и затем бросил, и стереть его с лица земли.— Я стараюсь не лгать себе, — сказала она. — И не строю иллюзий по поводу моего появления и призыва к мужчинам. Конечно, мне хочется иметь мужа и полдюжины детей.На это он улыбнулся. По крайней мере она честно признается в том, что ей нужен в постели энергичный мужчина.— Но если бы я на самом деле подыскивала в мужья человека, который будет отцом моих детей, я определенно не имела бы в виду стареющего гангстера с заметным брюшком, который не может содержать семью.При этих словах Коул выпрямился в кресле и втянул живот. Чтобы тут же не потрогать его, ему нужно было сделать над собой усилие. А может, правда, лучше воздержаться пару дней от яблочного пирога хозяйки?— Вы не против сообщить мне, наконец, чего вы хотите?«Но никогда-никогда я за это не возьмусь», — сказал он себе.Что она имела в виду, говоря — «стареющий гангстер»? Да он и сейчас такой же меткий стрелок, как и двенадцать лет назад! Да никто из этих нынешних молодых… — Мысль его прервалась, потому что она заговорила снова.— Прямо не знаю, что вам рассказать сначала. — Она бросила на него пытливый взгляд. — Мне сказали, что вы самый красивый мужчина в Техасе.Коул улыбнулся.— Народ много чего болтает, — сказал он скромно.— Собственно, я этого не вижу.При этих словах его рука с сигарой замерла на полпути ко рту.— Может быть, вы были красивы несколько лет назад, но сейчас… От чрезмерного солнца ваша кожа загрубела, и у вас тяжелый взгляд. Это мое мнение, мистер Хантер, и еще — вы кажетесь очень эгоистичным мужчиной.Второй раз за этот день Коул лишился дара речи. Потом он откинул голову и засмеялся. Когда он снова взглянул на женщину, она не улыбалась вовсе.— Все в порядке, мисс…— Лэсем, мисс Лэсем.— А, да, мисс Лэсем, — сказал он; и в его голосе прозвучала фальшь, что раздражало его самого. В ссорах ему уже сказали все, что только можно сказать и про него, и про его предков, и все эти оскорбления не могли рассердить его, но эта обыкновенная женщина с ее замечаниями по поводу его предполагаемого брюшка и его якобы эгоистичности раздражала его. Да кто она такая, чтобы говорить подобное? Она так неприметна, что если вы поставите ее рядом с песчаной дюной то не сумеете различить, где начинается она, а где песок.— Вы скажете мне, наконец, что вам от меня надо? — спросил он. Он сказал, что должен заставить ее убраться отсюда, но не мог подавить свое любопытство. Великолепно, подумал он, экий любопытный дипломат. Это любопытство когда-нибудь его до смерти доведет.— У меня есть сестра старше меня на год.Она повернулась и прошла к окну, и, когда она шла, не было даже малейшего намека на грациозное движение бедер, за которыми так любят наблюдать мужчины. Эта женщина двигалась как деревянная — и как раз это его и заинтриговало.— В моей сестре есть все, чего нет во мне. Моя сестра — красавица.Она, должно быть, поняла, о чем думает Коул, потому что стала объяснять:— Я знаю, что те, кто меня видят, не могу поверить, что у меня красавица сестра. Они, возможно, думают, что идея красоты во мне не развилась.Коул не сказал ни слова, но это было то, о чем он думал. Чтобы быть прелестным около этого маленького создания, и не нужно большой красоты. Это уж точно, а с этим всем неприятным, что она тут о нем наговорила, она стала еще непривлекательнее. Ему было любопытно, сколько же ей лет. Не менее тридцати, решил он. Немножко старовата, чтобы привлечь хоть какого-нибудь мужчину. Да и не успеет она родить полдюжины детей, как ей хочется.— Ровена красивее всех когда-либо живших на свете женщин. Ростом она пять футов семь дюймов, у нее густые каштановые волосы, кудрявые от природы. Зеленые глаза, густые ресницы, прекрасной формы нос и полные губы. У нее такая фигура, что мужчины прямо дрожат. Я это потому говорю, что наблюдала такое не один раз.Она набрала в грудь воздуха.— Что важнее — по крайней мере для других женщин, — Ровена очень приветливый человек. Заботится о других. Она помогает так, что заставляет и их заботиться о себе и о других. Она прирожденный лидер. — Она вздохнула. — У моей сестры внешность и личность моей матери. В общем, у нее есть все.— Вы хотите, чтобы я ее убил ради вас? — пошутил Коул, но женщина не улыбнулась, так что ему стало интересно, есть ли у нее вообще чувство юмора.— Моя сестра — это героиня. Я подразумеваю, в самом лучшем смысле. Как и все героини, она не осознает свой героизм. Когда ей было двенадцать лет, она заметила пожар в сиротском приюте и, не думая о своей безопасности, кинулась в горящее здание и спасла детей, набившихся в комнату. Ее все обожают.— Кроме вас.Мисс Лэсем набрала опять воздуха и села.— Нет, вы ошибаетесь. Я ее люблю больше всех. Когда она выдохнула, он увидел, что ее трясет, но владела она собой очень хорошо. Он предположил, что она часто скрывала свои чувства.— Трудно объяснить, что я чувствую к Ровене. Я ее люблю, а временами я… я почти ее ненавижу.Она вздернула голову как бы с гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38