20 сентября. Москва. Раннее утро.

Самолет прорезал густые облака, повисшие над столицей, и стал заходить на посадку. Стюардесса, сидевшая на откидном стульчике в начале салона, пристально вглядывалась в лицо высокого черноволосого мужчины, прильнувшего к иллюминатору.
Ее сильно беспокоило поведение этого пассажира — с того самого момента, как он поднялся на борт. Мужчина выглядел встревоженным чем-то. Сначала она подумала, что он просто боится летать; ну, боится и боится, мало ли таких?
Но мужчина, едва устроившись в кресле, сразу же нажал кнопку вызова.
— Да? — ярко накрашенные губы раздвинулись в профессиональной улыбке.
— Скажите, все пассажиры обязаны отключать мобильные телефоны на время полета? — поинтересовался брюнет.
Стюардесса с сожалением покачала головой. «Ну вот, еще один безумный бизнесмен, не представляющий, как можно хоть минуту прожить без сотового».
— Да, все, — подтвердила она. — Боюсь, вам придется на какое-то время…
— Отлично! — перебил мужчина. И добавил, словно посвящал ее в страшную тайну. — У меня нет сотового. И вообще — я их ненавижу.
— А-а-а, — понимающе кивнула стюардесса. — Конечно. Я с вами согласна: порой от них больше вреда, чем пользы.
— Точно, — сказал мужчина и подмигнул ей, как сообщнице.
Она выдержала короткую паузу — «мол, не нужно ли вам чего-то еще?» — и отошла.
Вторая странность случилась, когда она стала разносить еду.
Мужчина протянул руку за стандартной порцией курицы с рисом. Протянул, но так и не взял.
— Интересно, — сказал он, — но я совсем не хочу есть.
— Наверное, вы плотно позавтракали перед вылетом? — спросила стюардесса. Чем больше он раздражал ее, тем шире становилась улыбка.
— Да, я очень плотно позавтракал, — сказал брюнет, шевеля пальцами в воздухе, но так и не решаясь взять тарелку. — Но — вчера, понимаете? Вчера!
— Вы не будете есть?
Он некоторое время молчал, будто размышлял над трудноразрешимой проблемой.
— Скажите, а у вас нет ремантадина? А лучше — озельтамивира? Это… — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — блокатор нейраминидазы… В аптеках он называется «Тамифлю».
«О Боже! Такое название не то что запомнить — выговорить невозможно!» — подумала стюардесса.
— Я посмотрю… Но не обещаю…
— Да, пожалуйста, посмотрите! — нервно воскликнул мужчина. Он даже повысил голос, и другие пассажиры стали настороженно озираться.
— Конечно, конечно, — девушка поняла, что пантомиму с курицей необходимо срочно заканчивать. Она поставила тарелку на тележку и покатила ее дальше между рядами кресел.
«Тамифлю» в аптечке, естественно, не оказалось, о чем она и сообщила странному брюнету.
— Плохо… — задумчиво сказал он. — Очень плохо…
Его глаза почему-то напомнили стюардессе глаза подопытного кролика — такие же пустые и бессмысленные. Было в них что-то еще, усиливавшее сходство именно с кроликом, но над чем девушка не стала долго раздумывать.
— Меня немного знобит, — сказал черноволосый. — Пожалуйста, принесите одеяло.
— Хорошо.
Салон первого класса был наполовину пуст, и стюардесса только порадовалась тому обстоятельству, что рядом с беспокойным брюнетом никто не сидит. Она принесла ему одеяло, и мужчина закутался в него, как в кокон, накрывшись с головой.
«Надеюсь, когда-нибудь примут закон, запрещающий сумасшедшим летать», — подумала стюардесса и занялась своими делами.

Самолет начал снижаться. Над дверью зажглось табло с надписью: «Не курить! Пристегните ремни!»
Стюардесса прошла по салону, проверяя, все ли пассажиры проснулись. Лайнер вылетел из Красноярска рано утром и устремился на запад, убегая от встающего из-за горизонта солнца, поэтому местное время вылета почти совпадало с московским временем прилета.
Тот самый брюнет… Он сидел, закутавшись в одеяло.
Девушка осторожно положила руку ему на плечо. Мужчина вздрогнул — так сильно, что она испугалась.
— Что? — вскрикнул он, откидывая плед. Его покрасневшие глаза бешено вращались. «Не выспался», — решила стюардесса.
— Мы подлетаем. Пристегните, пожалуйста, ремень.
— Подлетаем? — мужчина рывком отбросил одеяло и вскочил с места.
— Сядьте, пожалуйста, и пристегните ремень, — настойчиво повторила стюардесса.
Ей очень не хотелось, чтобы во время посадки возник ненужный конфликт, но, похоже, дело шло именно к этому. «Придется вызывать второго пилота, чтобы он усмирил этого… идиота».
Мужчина отстранил стюардессу и достал с полки чемоданчик.
— Сядьте, пожалуйста, в кресло…
— Да отстаньте вы от меня! — вскричал черноволосый, но в кресло все же сел.
Он поставил чемоданчик на колени и положил на него руки.
— Зеркало… — глухо сказал он. — У вас есть зеркало?
— Что? — девушке вдруг захотелось оказаться как можно дальше от него. «Еще набросится… Поскорее бы приземлиться!»
Стюардесса прошла в начало салона, поближе к кабине пилотов, и села на откидной стульчик лицом к пассажирам. Она пристально следила за поведением брюнета.
А тот вел себя очень странно. Он что-то тихо бормотал, затем ненадолго смолкал и прижимался лицом к иллюминатору.
Внезапно стюардесса почувствовала, как поведение самолета изменилось. Двигатели взревели, снова перейдя на повышенные обороты, самолет прекратил снижение, выровнял полет и стал крениться на правый борт.
«Почему мы прервали посадочную глиссаду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12