Пассажиры успели разбежаться кто куда, как тараканы, и Пинт остался на перроне один. Во врачебной ассоциации обещали, что в Ковеле его будет ждать встречающий, иначе до Горной Долины не добраться, но пока Пинт никого не видел. Невдалеке, правда, стоял уазик цвета хаки с голубой полосой на борту, на голубом фоне белыми буквами было выведено: «МИЛИЦИЯ». Однако из уазика никто не выбежал с букетом алых роз и бутылкой шампанского наперевес.
Кажется, все идет, как надо. Начало было интересным. Продолжение — еще лучше. Этакий заматеревший Мальчик-с-Пальчик в густом темном лесу, куда его завели злодеи родители. Вот только у мальчика отказали мозги, и он не набрал вовремя камешков, чтобы пометить дорогу. Теперь непонятно, как ему вернуться назад. Ну что ж? Будем ждать.
Пинт отошел под навес — слабая защита в случае дождя: возрастом и крепостью он не уступает настилу, разница лишь в том, что настил может в любую минуту провалиться, а навес — обвалиться.
Да смилостивится надо мной Господь, он не допустит, чтобы — эти два неприятных события произошли одновременно!
Громко хлопнула дверца машины — с характерным жестяным звуком. Пинт обернулся: из уазика вышел человек и решительно направился к нему.
Сказать, что человек выглядел несколько необычно — значило не сказать ничего. Мешковатые штаны из плотной ткани цвета хаки, застиранная военная рубашка, стоптанные ковбойские сапоги и широкополая шляпа — такие, кажется, носят в Техасе? Да, именно там. И еще, видимо, в Горной Долине.
Пинт поймал себя на мысли, что этот человек ему кого-то напоминает. Кого-то из ненастоящей жизни. Вот только кого?
Человек в ковбойских сапогах подошел ближе и осведомился:
— Вы — доктор?
— Точно, — кивнул Пинт. — Меня зовут Оскар Пинт. Я еду в Горную Долину. В ассоциации пообещали, что в Ковеле меня встретят…
— Так и есть, док! Это я вас встречаю. Моя фамилия-Баженов, но все зовут меня Шериф.
Мужчины смотрели друг на друга настороженно, ни один не протягивал другому руку, и не потому, может быть, что не хотел — просто опасался сделать это первым.
— А-а-а, понимаю. Наверное, вас зовут Шерифом из-за шляпы? Или из-за сапог? — В голосе Пинта звучало дружелюбие. И капелька иронии. Самая маленькая.
— Нет, вы неправильно понимаете, — снисходительно усмехнулся Баженов. — Меня зовут Шерифом потому, что я — Шериф. — Он пожал плечами, словно досадуя на то, что приходится объяснять такие очевидные вещи.
Эта усмешка! Да! Она промелькнула перед мысленным взором Пинта подобно вспышке, и он сразу вспомнил, на кого похож странный Шериф. Ну конечно же: Чак Норрис, техасский рейнджер. Для полного сходства не хватало рыжей бороды, замшевых перчаток и никелированной звезды на рубахе. А в остальном — просто вылитый: красное лицо, крепкие плечи и нарочито усталый взгляд исподлобья.
Пинту понравилось обращение «док». Это тоже было по-техасски. Являлось частью образа.
Что и говорить? Он, конечно, с приветом, но, по крайней мере, выглядит органично. Добро пожаловать, «док»! Ты сам сюда забрался. Ты сам этого хотел.
Баженов стоял метрах в двух от Пинта и сокращать эту дистанцию не намеревался. Более того, завидев движение Пинта — тот просто хотел протянуть руку для рукопожатия, как это принято у всех нормальных мужчин, — Баженов отступил еще на один шаг и со скучающим видом стал рассматривать тепловоз. Пинт понял свою ошибку и руку убрал.
Да, здесь все не так просто… Посмотрим, что будет дальше.
— Пойдемте, док! — Баженов махнул рукой в сторону уазика. — Боюсь, что скоро начнется дождь. Я не люблю ездить в дождь. А вы?
— Я? — Пинт поднял чемодан и пошел к машине. — Честно говоря, я вообще не умею водить. Но в одном я с вами совершенно согласен: в дождь хорошо только спать. Все остальное лучше делать в сухую погоду.
— Ха! — Шериф ухмыльнулся, в глазах мелькнула хитринка. — В дождь очень хорошо сидеть в бане. Точнее, не в бане, а в предбаннике, за столом из неструганых досок, завернувшись в простыню. На столе чтобы — водочка, огурчики, помидорчики, ну, и… Не одному чтобы. И смотреть в окно, как холодные струи лупят по кочанам капусты…
Пинт опешил. Вот те на! Не ожидал у техасского рейнджера приступа среднерусского поэтического настроения.
Он на какое-то мгновение даже застыл на месте, но вовремя спохватился и поспешил за Шерифом: кажется, с неба опять закапало, как из неисправного водопроводного крана. Пока не очень сильно, но ведь и не по капусте.
Пинт положил свой багаж на заднее сиденье:
— Что это у вас здесь лежит, Шериф? Можно отодвинуть?
Баженов бросил взгляд на продолговатый сверток в промасленных тряпках.
— Это так… Пригодится. Валяйте, док! Ставьте чемодан на пол — места хватит. А саквояж можете взять на колени. У вас там револьвер?
У Баженова была странная манера говорить: с ходу и не разберешь, шутит он или говорит серьезно. Правда, иногда он улыбался, облегчая собеседнику задачу, но на этот раз улыбки не последовало.
— Револьвер? — переспросил Пинт. — Нет, я оставил его дома.
— Зря. Оружие нужно всегда держать при себе. — И снова, ни тени улыбки.
— Ну… Я же — не Шериф, — попробовал отшутиться Пинт. — Мне оружие ни к чему.
Обычное интеллигентское заблуждение. Пройдет совсем немного времени, и он поймет, что бывают такие случаи, когда оружие просто необходимо.
Баженов сел за руль, огромный, как штурвал крейсерской яхты, повернул ключ в замке зажигания, и допотопный двигатель заработал ровно и уверенно. Баженов со скрежетом включил первую передачу, машина, дернувшись, тронулась с места.
Они выехали на узкую горбатую дорогу. Шериф включил фары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23