Но и я не так слаб, чтобы хвататься за протянутую мне соломинку. Когда Недар умирал, он заронил мне в голову единственное сомнение – «школа это или Дом?» Этот вопрос стоило запомнить. Ты хочешь, чтобы я стал искать ответ?
– Нет, – быстро сказал Бриад и смутился, потому что его ответ был слишком поспешным. Палатон улыбнулся.
Рив с достоинством выпрямился.
– Делай то, что хочешь, – произнес он. – Но такая связь опасна, – и он обернулся к Грасет. – Проводи их.
Губы Грасет сжались в печальную линию.
– Ты слишком рискуешь, – заметила она. – На этом этапе связи его жизнь тесно связана с твоей.
– Я знаю, – Палатон положил руку на дверь, терпеливо ожидая, пока Грасет откроет ее. – У меня нет выбора.
У него оставалось еще достаточно видения, чтобы заметить, как вспыхнула аура юноши, когда он вошел в маленькую камеру, бывшую когда-то складом. Рэнд поднял голову – его лицо напоминало бледную луну в сумерках – и улыбнулся. Пока Рэнд стоял, Палатон заметно ослабел, и юноша подхватил его, осторожно помогая рослому чоя опуститься на валяющуюся на полу корзину.
Рэнд держал руки на плечах Палатона дольше, чем это требовалось. Грасет отвернулась, делая вид, что ничего не замечает. Палатон наслаждался прикосновением – это было не физическое ощущение, а нечто совершенно иное. Когда Рэнд опустился рядом, Палатон потянулся и убрал волосы с его лба, глядя в бирюзовые глаза.
– Тебя попросят пойти вслед за Беваном.
– Знаю.
Конечно, он знал – теперь он горел вместе с Палатоном. И Рэнд знал, что ему доверено, знал, хотя все Братья до него так и не смогли понять этого.
– Эта школа, какими бы ужасными ни были ее методы, может быть важным этапом в поиске лечения болезни, убивающей нас.
Рэнд кивнул.
– Я помогу, – прошептал он. – Ради тебя и ради Бевана. Только… не дай мне проиграть. Помоги мне выдержать.
Они сплели пальцы. Палатон почувствовал прилив смелости, решительности и в то же время страха. Он слегка сжал руку юноши.
– Я буду здесь. Я поддержу тебя.
Беван уже не чувствовал своих усталых ног. С последним «уф» он упал и покатился по грязи и щебенке. Его кожу покрыли шрамы, когда он скатывался с холма и затем пробирался через кусты. Он едва мог видеть, его голова гудела. Беван боролся с беспамятством и непрестанно двигался. Он бежал всю ночь.
Он лежал, и пронзительно синее небо Аризара шатром нависало сверху, а он смотрел в него. Он окажется в безопасности только вдали от этой планеты. Оказавшись за ее пределами, он сможет лететь куда угодно. У него есть сила. Она пульсирует в венах. Она гудит в ушах, пронзает камеры сердца, растекается по легким.
Он знал об этом.
Неудивительно, что чоя предпочли оставлять их слепыми и глухими, лишая почти всех чувств, сбивая с толку бедных Братьев, несущих свой тяжелый крест. Он никогда и не представлял, что такая сила существует, и даже не догадывался, что ее можно передать. Именно этой силы жаждал Беван, и теперь он обладал ею.
Но его могут убить – Беван прекрасно понимал, за что.
Беван заставил себя сесть. Ребра заныли, засаднили порезы и ссадины. Мир кругом на миг покачнулся и вновь занял привычное положение.
Он должен найти выход прежде, чем начнут действовать лекарства, которыми его напичкали. Он должен выжить!
Как только эмоции Бевана вспыхнули, подстилка из сухих листьев, на которой он сидел, загорелась. Он вскочил, с ужасом затаптывая огонь. Пламя угасло, только забросанное землей.
Неужели это сделал он? Беван устало прикрыл глаза, грудь, которая болела от усиленного дыхания, теперь успокаивалась. Он вспомнил искры, взлетевшие от его руки ночью.
Он мог это сделать, но не знал, как проверить себя. Если это случилось раз, может, он способен повторить это – намеренно? Он вытянул палец – ничего не произошло. Беван злобно усмехнулся.
– Слишком много сил потратил на эти листья.
Его голос прозвучал хрипло и гулко в утреннем воздухе. Он продолжил путь, двигаясь на восход.
Позже, разморенный жарким днем, он упал лицом в грязь на каменистом берегу ручья, в дюймах от желанной воды. Он протянул руку и окунул ее в воду, а потом обсосал пальцы до последней капли, слишком усталый, чтобы подползти ближе. Это повторялось долго – он обмакивал пальцы и сосал, и вновь обмакивал их в прохладной воде. Наконец он собрался с силами и подполз так, чтобы опустить лицо в ручей и напиться. Живительный поток прокатился по его горлу.
Беван вздохнул, свернулся в клубок и заснул.
Он проснулся от звуков любопытных голосов. Когда он протер глаза и приподнялся на локте, оказалось, что его обступили пушистые, верткие зариты. Их уши были настороженно прижаты; они медленно подошли поближе, но когда Беван поприветствовал их и протянул окровавленную и ободранную руку, они окончательно осмелели.
Палатон показывал Рэнду, как управлять рукоятками быстроходных саней. Он подогнал полозья так, чтобы они подходили для коротких ног человека, но юноша казался слишком слабым, чтобы управлять мощной машиной. Палатон склонился над ним, и они столкнулись лбами.
– Я помню, как надо управлять ими.
Разделенная память. Палатон когда-то ехал на санях, взлетая на мост на Скорби в головокружительном прыжке, бросив вызов дождю и притяжению. Мимо промелькнули искаженные тела, впечатанные в кристалл…
– Я помню, – потрясение проговорил Рэнд. Юноша еще не привык к их общению – Палатон понимал это, ему и самому это казалось непривычным. Он странно слабел, как будто его пульс был только отзвуком пульса Рэнда. Это было более ощутимо, чем потеря бахдара. Но в мозгу стучала одна мысль: больше каждый из них не одинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87