» наставника, слишком хорошо знающего цену снисходительности в учебе… буpые отпечатки колец кольчуги на мокрой рубахе, запах пота и железа… Илдан вспомнил, как наставник впервые похвалил его, когда он обманным выпадом заставил старшего брата раскрыться и достал мечом до его кольчуги. Короткое слово «годится» – Илдан долго еще гордился им. Он мысленно адресовал Бироту, из-за которого не мог принять участие в состязании лучших воинов Триморья, самое крепкое из ходовых словечек учебной площадки. Да, привратник был прав – для знатного воина нет ничего почетнее победы на турнире Дня Звездочетов.

Ноги донесли Илдана до распахнутых дверей храма. Он оглянулся, чтобы еще раз увидеть главный приз турнира, поблескивающий над жертвенником. С отцовским гневом нельзя было не считаться, поэтому помыслы об участии в турнире следовало забыть. Но Илдан не нашел ущерба для чести дома лимерийских правителей в том, чтобы посмотреть, как сражаются остальные.
Занятый размышлениями о возможных участниках турнира, он не глядя пошел по улице. Здорово, конечно, было бы схватиться с самим Дахатом, которому служит эта женщина с красивым, презрительным лицом, или даже с хозяином турнира Тубалом, правителем Саристана. Но нет, Тубал не будет участвовать, он слишком стар для схватки, у него уже взрослая дочь-наследница. Зато из Геста наверняка приедет Бристен, племянник кpигийского правителя, здоровенный парень с мощнейшим ударом, на полголовы ниже Илдана и в полтора раза шире в плечах. Да и Тайвел, сын военачальника илорнского гарнизона, надо думать, не упустит случай показать силу. Оба они были давно знакомы с Илданом, а значит, ему еще предстояло наслушаться от них насмешек по поводу неучастия в турнире.
Илдан вдруг поймал себя на том, что идет по незнакомому городу, не запоминая дороги. Осмотревшись, он обнаружил, что забрел в торговую часть Шиpана, где вдоль улицы стояли каменные дома с лавками на первом этаже, с железными ставнями на окнах. Улица пестрела вывесками, на которых чередовались изображения постелей, кружек и дымящихся тарелок, обозначающих гостиницы, пивные и закусочные.
Дымящиеся тарелки на вывесках напомнили Илдану, что пора бы и поужинать. Над ближайшей дверью раскорячилась криво нарисованная пивная кружка, двумя домами дальше маячила роскошная вывеска с упитанным поросенком на блюде, а рядом – надпись «Горячие обеды». Заведение предназначалось для грамотных, давая надежду на приличную пищу и обслуживание, поэтому Илдан недолго колебался с выбором. Он отворил тяжелую дверь под надписью и оказался лицом к лицу со слугой.
– Где здесь свободный стол? – спросил он, разглядывая богатую обстановку зала, белые скатерти на столах и дорогую посуду перед посетителями – судя по одежде, людьми зажиточными.
– Матросню не обслуживаем! Вас пусти – так вы всех пpиличных людей разгоните!
Илдан не стал препираться со слугой, приняв к сведению, что матросская одежда дает не только некоторую свободу, но и некоторые ограничения.
– Куда же мне пойти пообедать?
– Как выйдешь, пройди два дома направо, увидишь пивную кружку на вывеске. Самое для тебя место.
– Мне нужно не выпить, а поесть.
– Там и кормят тоже. Давай разворачивай отсюда.
Илдан вышел на улицу и вернулся к заведению с кривобокой кружкой над дверью. Зайдя внутрь, он остановился на пороге и с сомнением оглядел деревянные скамейки у незнакомых со скатертью столов, пивную стойку, заставленную глиняными кружками, и подозрительного вида компанию, проводившую за ней время – нескольких полупьяных парней с развязными манерами, а с ними двух-трех девиц, одетых пестро и неряшливо. Кроме них, в пивной были и другие посетители – ремесленники и деревенские жители, приехавшие в город за товарами, поэтому Илдан решился поужинать здесь.
Свободных столов не было, и Илдан уселся за один стол с крупным пожилым мужчиной, ожидавшим заказанный ужин. Слуга принес мужчине пиво и тушеные бобы с мясом, а затем сообщил Илдану, что ничего другого сегодня не стряпали. Илдан согласился взять бобы и стал дожидаться заказа. Он покосился на соседа, но тот не обращал на него внимания, увлекшись едой. За соседним столом у стены сидел человек в невзрачной одежде из грубого некрашеного волоконника. Поначалу Илдан глянул на него мельком, но, увидев гладко выбритую, покрытую темным загаром голову и прислоненный к стене шест, взглянул внимательнее.
Это был один из послушников Аргиона, или Бесстрашных, как их называли в народе. На расстоянии вытянутой руки от послушника стоял шест толщиной в три пальца и длиной повыше человеческого роста, с заостренным концом наверху. Средняя часть шеста была отполирована pуками хозяина до блеска. Послушник прожевывал бобы тщательно и неторопливо, как человек, привыкший ценить еду. Ему можно было дать лет тридцать, а то и все пятьдесят – Илдан затруднился с определением возраста, почувствовав только, что перед ним давно уже не юноша. Несмотря на то, что послушник не выделялся ни ростом, ни сложением, а просторная рубаха скрывала его мышцы, наметанный глаз Илдана ухватил и крепкую шею, и жесткую округлость плеч, и ту особую плавность движений, которая дается только длительными упражнениями с оружием. Вряд ли всё, что рассказывалось о боевом мастерстве Бесстрашных, было правдой, но этот человек, безусловно, был сильным воином.
Подошедший слуга отвлек его, поставив перед ним бобы и пиво. Илдан с удовольствием вдохнул запах горячего блюда, оказавшегося лучше, чем можно было предположить, и, забыв о послушнике, почти догнал своего соседа по столу, выскребавшего миску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127