– Пусть эти немногие пока останутся с людьми, а все прочие вернутся в Аалан.
– Но тогда люди создадут им замену, – напомнила Судья. – Они, как правило, наделяют самодельных богов собственными недостатками. И преувеличенными, кстати.
– Они привыкли, что боги во всем превосходят их, – иронически изогнул губу Крон. Он был единственным из Властей, кто был совершенно равнодушен к людям.
– На какое-то время эти оболочки могут заменить творцов, – сказал Император, не обратив внимания на замечание Крона.
– Нет! – горячо воскликнула Жрица. – Это дурно повлияет на их нравственность!
– Что получится из людей, пока неизвестно, зато творцы будут в безопасности, – снова подал голос Крон.
На этот раз Император услышал Иерофанта.
– Совершенно с тобой согласен, Крон, – кивнул он.
– Если мы займем такую позицию, – не выдержал Маг, – нам никогда не сделать из людей ничего хорошего.
– Да! – подхватил Воин. – Силам непросто поддерживать в людях хотя бы текущий уровень нравственности. Если мы отзовем их, она опустится до невообрази…
Пронзительный взгляд Императора уперся в Воина. Тот замолчал на полуслове и неловко заерзал в кресле.
– В этом нет ничего страшного, – сказал Император, не сводя взгляда с Воина, – если творческие способности людей не будут превышать уровня их нравственности.
– Но это ничтожная величина! – ужаснулась Судья. – Я не представляю, как опустить их творческие способности до такого уровня.
– Такой способ есть, – заявил Император. – Гелас, ты, кажется, докладывал мне, что искры рабов тускнеют?
Воин медленно наклонил голову в знак подтверждения. Она так и осталась опущенной.
– По твоим словам, людям нравится быть рабами, – продолжил тот. – Так предоставим им это удовольствие. Пусть каждый из творцов перед возвращением в Аалан внушит людям, что рабство – богоугодное дело. Полагаю, это будет нетрудно.
– Я считаю, что их нравственность еще можно повысить, – раздался настойчивый голос Жрицы. – Дайте мне возможность попытаться!
– Мы не можем тянуть с решением, – отрезал Император.
– Это быстро, – взволнованно сказала она. – Подождите здесь, за столом, пока я слетаю к людям и вернусь.
– Сколько же тебе потребуется времени? – спросил он.
– Немного. Всего одна человеческая жизнь.
Не дожидаясь разрешения, она вскочила с места и исчезла в портале. Остальные недоуменно переглянулись.
– Сколько это – одна человеческая жизнь? – упал в пространство вопрос Императора.
– Смотря какая жизнь, – отозвался Воин. Он взглянул сквозь купол Вильнаррата вверх, где сиял бледно-желтый диск Аала. – Сейчас у нас полдень… самое позднее – Хриза вернется к вечеру.
– Полдня, значит, – задумчиво протянул Император. – Ладно, продолжим обсуждение без нее. Нужно прийти хотя бы к предварительному решению.
– Мы еще ничего не решили? – резко прозвучал голос Крона.
– Рабство – хороший способ, но недостаточный, – сказал Император. – Творческие способности людей зашли в своем развитии слишком далеко. Нужны дополнительные меры. Думайте, думайте все.
Все замолчали. Маг положил руки на стол перед собой и с сосредоточенным видом стал играть пальцами. Не хватало еще, чтобы он думал на подобные темы. Гелас сидел упершись взглядом в стол и наморщив лоб – интересно, выполняет он приказ Императора? Аллат, прищурившись, оглядывала остальных. Она встретилась взглядом с Магом и быстро отвела глаза в сторону. Юстина выглядела глубоко задумавшейся.
– Может быть, сделать процесс творчества наказуемым? – вдруг сказала она. – Внушить людям соответствующие законы…
Взгляд Мага уперся в пустое кресло напротив. Интересно, что же задумала Жрица?
– Неплохая мысль, – одобрил ее Император. – Нужно обговорить подробности.
– Не всякое творчество опасно, – откликнулась Императрица.
– Верно, Аллат, – согласился он. – Мы не против творчества вообще. Видимо, нам нужно начать с определения опасных и неопасных видов творчества.
Началось обсуждение творчества людей. Маг молчал – у него не было ни малейшего желания заниматься ограничением чьего-либо творчества. Со скуки он украдкой наблюдал за ползущим по небу Аалом, пытаясь догадаться, с чем вернется на собрание Жрица.
– Как по-твоему, что она задумала? – шепнул он Воину.
– Кто?
– Хриза.
Их перешептывание услышал Император. Он недовольно глянул в их сторону, но промолчал.
– У нее был один пунктик, – зашептал в ответ Гелас. – Она рассказывала мне о нем при встрече, но я тогда отговорил ее.
– От чего?
– От воплощения через рождение. Она считала, что люди лучше послушают такого же человека, как они сами, чем творца.
– Но можно было бы просто войти в плотное тело, – заметил Маг.
– Я говорил ей это, но она сказала, что в этом случае ты все равно останешься чужаком. А вот если люди знают тебя еще младенцем, если они уверены, что ты – свой…
– О чем вы там шепчетесь?! – прогремел раздраженный голос Императора, напоминая обоим, что они забыли о правилах приличия на общем сборе.
– Это не посторонние разговоры, – начал оправдываться Воин. – Мы говорим о Жрице – что она наверняка сейчас отправилась в воплощение через рождение.
– Что?! – прорычал Император. – Сумасшедшая девчонка!
– Но, может быть, у нее получится, – сказал Маг.
– Никаких «получится»! – рявкнул Император в настороженную тишину, вдруг воцарившуюся в Вильнаррате. – Она же может забыть себя! Немедленно отправляйтесь за ней, верните ее обратно!
Никто не встал с места – всем было непонятно, зачем такая спешка.
– Что значит – забыть себя? – спросил Воин.
Остальные молчали, дожидаясь ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131