Веревка заинтересованно уставилась в спины животным. Она всегда была любопытной.
– Ты говоришь, эти плоды невкусные?
– Ну, не такие, чтобы их нельзя было съесть. Уговорить бы этих зверюшек, но я не смогу стать видимым для них без магии, а если я применю ее, поднимется такой переполох! Талеста, может быть, ты попробуешь уговорить их? Твоя магия иной природы, это охранное заклинание совершенно ее не чувствует.
– Да, она – часть моей сущности, поэтому не заметна для него, – гордо сказала веревка. – И сколько раз тебе повторять, что меня зовут…
– Знаю-знаю, – перебил ее Маг. – Но пока ты говоришь свое полное имя, они уйдут с поляны. Лучше поторопись туда.
Веревка шмыгнула в траву и по-змеиному поползла к дереву. Маг сел на траве, наблюдая издали, как она влезла на дерево и разговаривает с самцом, до неприличия похожим на Воина. Вскоре она вернулась.
– Ну что? – нетерпеливо спросил ее Маг.
– Я поговорила с самцом, но он боится их есть. Говорит – ядовитые.
– С чего он взял?
– Я спросила то же самое. Он ответил, что так ему сказал его творец.
– Значит, рыжий показывался ему?
– Нет, он слышал только голос, но поверил. А эти зверюшки, видимо, если во что-то поверят, то ничем из головы не выбьешь.
– Попробуй поговорить с самкой – самки всегда предприимчивее и сообразительнее, – посоветовал Маг.
Талеста снова скользнула в траву. Вскоре он увидел, как самка, похожая лицом на Нерею, но с пышными формами Императрицы, протягивает руку к ветке древа. Она сорвала плод, откусила и, слегка поморщившись, проглотила. Когда она протянула надкусанный плод самцу, выражение ее лица выглядело уже не таким животно-бессмысленным.
Рядом с Магом, наблюдавшим за происходившими в животных переменами, зашевелилась Талеста.
– Ты прав, она оказалась смелее, – сказала веревка, забираясь к нему на пояс и присоединяясь к наблюдению.
– Как быстро действует! – восхищенно сказал он. – Никогда не видел, как в живое существо проникает божественная искра. Там, в промежуточных мирах, у творений другая суть.
– Что же теперь будет? – Талеста решила наконец забеспокоиться.
– Пошумят сначала, – предположил Маг. – Дознаются в хрониках Акаши, кто это сделал, мне и рыжему дадут по шее, зверюшек выселят из сада в плотные миры, чтобы исправить дело, затем начнут изучать короткую форму сознательной жизни. Затем эти зверюшки – или они уже не зверюшки? – перейдут в небытие, потому что плотная форма жизни нестабильна. Но как может перейти в небытие божественная искра?
Он глубоко задумался, видимо озадаченный собственным вопросом.
– Что с тобой? – затормошила его Талеста.
Маг откликнулся не сразу.
– Я, кажется, поздно об этом подумал, – сказал наконец он. – Ну ладно, посмотрим, что из этого выйдет.
– Ты чем-то встревожен? – продолжала допытываться веревка.
– Просто пытаюсь представить, как поведет себя божественная искра, когда плотное тело больше не сможет ее удерживать. Она не может перейти в небытие, но еще слишком неразвита, чтобы существовать самостоятельно.
– Почему неразвита? Ведь у высших сущностей это не так.
– Чего ты хочешь от яблочного огрызка? – пожал плечами Маг. – Конечно, она божественная, но сознательности в ней пока не больше, чем в нем. У бессмертной сущности достаточно времени, поэтому искра может бесконечно развиваться в ней и в конце концов становится такой, как в нас. Говорят, все мы когда-то получили бессмертие и сознание от двух яблочных огрызков, но это было так давно, что никто уже не помнит. Неразвитая искра не имеет памяти. Она не имеет собственного бытия, но не может и перейти в небытие. Чепуха какая-то получается.
– И что же теперь будет? – повторила Талеста недавний вопрос, но на этот раз он относился к совершенно иному.
– Не знаю. – Маг оценивающе разглядывал двоих существ, оживленно переговаривавшихся под деревом. Кем они были теперь – животными? Высшими сущностями, такими же, как он? Или чем-то совершенно иным? Наконец он встал и направился к стене сада. – Пора нам уходить отсюда, веревочка. Кажется, на этот раз мы с тобой загулялись.
Они перебрались через стену и отошли подальше, чтобы не потревожить охранное заклинание сада Эдема. Маг притопнул о землю, братья Трапабаны очнулись от дремоты и расправили крылья. Он взмыл вверх и сосредоточился на переходе в тонкие миры. Его встретило чистое золотое небо, предвещавшее восход Аала. В небе было непривычно пусто – все луны давным-давно ушли за горизонт.
Ночь семнадцати лун закончилась, начинался рассвет.
Глава 2
Братья Трапабаны втянули крылья, бесполезные в тонких мирах, но Маг остался висеть в воздухе. Это были его миры – миры, где мысль равнялась действию, а ничья мысль, даже самого Императора, не была сильнее и стремительнее мысли Мага. Однако на портале собственного жилища ему не дал сосредоточиться рев сигнала тревоги, тяжелыми волнами разносившегося по пространству.
– Это с границы Запретной Зоны, – насторожился Маг.
– Какой дикий шум, – заметила веревка. – Наверное, прорыв большой.
– А мы-то с тобой развлекаемся! Все, конечно, давно уже там. – Он сосредоточился на переходе, превращаясь в белую молнию. Быстрее Мага в тонких мирах не перемещался никто.
Мгновение спустя Маг уже материализовывался на границе Запретной Зоны. Он с удивлением отметил, что прибыл на место прорыва первым. Однако времени на удивление не было – кошмары Гекаты вгрызлись в границу по всей ее ширине, пожирая пространство и время. Маг пустил вдоль границы вихрь, чтобы отбросить их обратно в Зону, а сам сорвал с плеч плащ и ринулся в бой.
Запретная Зона появилась в Аалане совсем недавно, с конца прошлого дня Единого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131