Один препарат предназначался для снижения давления, другой для укрепления сердечной мышцы.

– Где вам будет удобно? – спросила Катя.

– Ну… на кровати, наверное… – ответил старик и поковылял в другую комнату, где с трудом опустился на низкую широкую кровать, а затем лег, чуть-чуть обнажив для укола свою ягодицу.

– Иван Федорович, я не попаду, приспустите еще брюки, – улыбнулась Катя, смачивая стерильную вату спиртом.

– Эка, какая прыткая! Приспустите брюки! Это надо было говорить мне много лет назад! Сейчас уже поздно…

– Вы не должны меня стесняться, я врач и, честное слово, не рассматриваю вас как мужчину, – сказала Катя.

– А вот это уже оскорбление! Попрошу, если хочешь ходить ко мне, не говорить, что я не мужчина! Я еще ого-го… – сказал Иван Федорович и закашлялся. – И вообще, я – не нынешняя молодежь без стыда и совести, коли так!

– Ну что с вами поделаешь? Придется колоть так, – вздохнула Катя, протерла кожу своего пациента ватой со спиртом и аккуратно воткнула шприц. В том же неудобном положении Катя сделала второй укол, так как старик не захотел менять ягодицу. – Она поняла, что профессионализм, действительно, не пропьешь. От ответственности у нее даже хмель прошел, и она все сделала хорошо, как хотела.

– Ну как?

– Колешь ты хорошо, – миролюбиво отметил Иван Федорович, – ну а теперь проваливай отсюда.

– Что? – не поняла Катя.

– Проваливай, чего непонятного?! Я хочу побыть один.

Катя растерянно моргала глазами.

– Я чем-то обидела вас?

– Это входит в стоимость моего обслуживания? Лезть в душу? Если хочешь приходить сюда, слушайся меня. Я хочу побыть один, я ясно выражаюсь?

– Да… конечно, – засобиралась Катя, – я зайду завтра.

– Можешь оставить ампулы и шприцы, я сам выброшу, – сердито посмотрел на нее Иван Федорович из-под кустистых седых бровей.

– Знаете, Иван Федорович, я уже пообещала вам слушаться вас, но все же полностью командовать мной я не позволю. Я – врач, вы – мой пациент, договорились? И никак иначе! Когда я устраивалась на работу в «Ангелы с поднебесья», я подписывала важные документы, в том числе и должностную инструкцию. В ней черным по белому было написано, что я подотчетно должна сдавать использованные ампулы и шприцы, которые мне выдает фирма. Так требует санэпидстанция, а именно специальной утилизации шприцев и всего, что могло иметь контакт с кровью – особо опасной средой по нынешним понятиям.

– Смотрю телевизор, про СПИД знаю, – проворчал старик, – та еще зараза.

– То-то же! Зачем подводить людей? Я все это буду упаковывать в пакетик, вплоть до ватки, и сдавать в офис фирмы. Да и вам зачем возиться со стеклом и шприцами? Еще уколетесь!

– Делай, что хочешь, и уходи, – повторил Иван Федорович.

– Ладно… если вы больше ничего не хотите, я пошла. – Катя собрала все в пакет, положила его в сумку и пошла на выход.

– Возьми ключ, мой запасной ключ, он висит у двери на гвоздике. Я не хочу все время вставать и открывать тебе дверь, сама будешь приходить, – сказал Иван Федорович.

Катя взяла ключ и вышла, закрыв за собой дверь, думая, все ли она правильно сделала, раз ее подопечный так ее выставил?

Спускаясь по лестнице, Катя столкнулась с каким-то высоким и худым парнем с лохматыми светлыми волосами.

– Извините, – качнулся он, попытался присесть в каком-то подобии реверанса и поспешил наверх.

«Пьяный», – поняла Катя и вышла из дома, обрадовавшись, что Иван Федорович не заметил, что и она была немного выпивши.

Тина встретила ее недовольным голосом.

– Слушай, ты там что? Я тут на скамейке уже задубела.

– Я очень быстро, он меня сам выгнал, – ответила Катя.

– И правильно сделал! Что тебе там делать? Уколы сделала, и все!

– А поговорить со стариком по душам? Но мне, правда, старик попался угрюмый и неразговорчивый, – вздохнула Катя.

– И очень хорошо, – поежилась Кристина и принюхалась. – А чем это от тебя так пахнет?

– Чем? Пили мы с тобой, потом ели…

– Да нет, специфический какой-то запах.

– Лекарств? – с надеждой в голосе спросила Катя.

– Да не лекарств… не могу вспомнить чего, но очень знакомый запах. Да бог с ним! Поехали домой! – предложила Кристина.

– Поехали, – ответила Катя, думая о своей небольшой двухкомнатной квартире, в которой после смерти бабушки она жила с сыном, а сейчас осталась одна.

К полному одиночеству Катя не могла привыкнуть просто категорически. Она ощущала, что по большому счету всю жизнь была одна. Кристина же периодически, когда у нее случались романы, уходила в свою однокомнатную, расположенную в престижном районе, квартиру, а когда личная жизнь была на мели, она жила с мамой.

Подруги вместе дошли до метро и разъехались в разные стороны, каждая погруженная в свои мысли.

Глава 3

Резкий щелчок кнопки в электрочайнике вывел Екатерину из задумчивости. Она встала сегодня очень рано, приняла душ и прихромала, как она сама выражалась, на кухню, выпить чашку утреннего зеленого чая, который очень любила и никогда на нем не экономила, покупая дорогие, элитные сорта. Катю поразила погода на улице: десятое апреля, а зима словно делала второй виток и ни в какую не собиралась сдавать своих позиций. Сначала пошел дождь, плавно перешедший в дождь со снегом, а затем начался настоящий снегопад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14