По радио и телевидению похитителей умоляли выйти на связь. Но никто и никогда больше не видел этих детей. Плакаты на стенах выцветали, проходило время, и о детях забывали.– Мэрилин! Мэрилин!Мы прочесываем город. Я останавливаюсь у большой яблони на главной площади, когда передо мной появляется едва заметное существо. Это маленькая химера, которую я называю сморкмухой. Девушка-бабочка двадцати сантиметров ростом нервно взмахивает длинными синими крыльями. Снова и снова пытается что-то объяснить жестами. Она хочет, чтобы я шел за ней, тянет меня в сторону северных садов. В огромных, украшенных скульптурами фонтанах журчат медно-красные воды.– Ты знаешь, где Мэрилин?Сморкмуха летит зигзагами. Я иду за ней. Странное маленькое существо, одно из первых, кого я встретил на Эдеме. Надо будет все-таки разобраться, что же связывает меня с этой принцессой-бабочкой.Мы идем садами все дальше и дальше. И вдруг я замечаю сандалию в зарослях гладиолусов. Дальше – женская нога, тело, сжатая в кулак рука, поднятая к небу. Стоны Мэрилин больше похожи на рев раненого животного, чем на человеческий крик.Я падаю на колени, раздвигаю цветы и отшатываюсь при виде чудовищной дымящейся раны, разворотившей ей живот. Сколько же раз будет погибать эта душа?Вокруг пустынно. Никого, кроме сморкмухи и меня. Я хватаю сухую ветку и поджигаю ее вспышкой из анкха. Мне нужен факел. Освещенное лицо самой знаменитой актрисы мира потрясает меня. Лишь бы только не было слишком поздно! Я зову на помощь.– Она здесь! Сюда! Все сюда!Я размахиваю пылающей веткой. Актриса открывает глаза, она еще жива. Мэрилин видит меня и шепчет:– Мишель…– Мы спасем тебя. Не волнуйся, – говорю я.Мне не хватает смелости смотреть на ее ужасную рану. Она что-то бормочет, улыбаясь через силу.– Любовь – как шпага, юмор – как щит.– Кто это сделал?Она хватает мою руку, сжимает ее.– Это… это богоубийца.– Конечно, богоубийца. Но кто он?– Это… это…Она останавливается, смотрит на меня широко открытыми глазами. И на последнем вздохе шепчет:– Это Ль…Ее взгляд меркнет, рука разжимается и падает, речь обрывается.Вокруг уже собралась толпа. Фредди тоже здесь. Он сжимает в объятиях труп любимой.– Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!В его руках Мэрилин поникла, словно тряпичная кукла.– Она успела назвать убийцу? – спрашивает Рауль.– Она сказала только «это… это…», и еще мне кажется, но я не уверен, что она сказала «ль» или «эль».– Как Бернар Палисси. Он тоже сказал только «Это ль…», – замечает Мата Хари.Рауль вздыхает.– «Это» может означать все, что угодно. «Это» дьявол, «это» бог войны, это может быть даже женщина.– «Эль» – одно из имен Бога на иврите, – говорит Жорж Мельес.– Может быть, она хотела сказать «это летает»? – высказывает предположение Сара Бернар.Странно, но гибель Мэрилин уже не волнует меня. Может быть, потеряв своего наставника Эдмонда Уэллса, я смирился с мыслью, что все мы, один за другим, будем убиты? «Ничто не вечно здесь…»– Обратный отсчет: 84 – 1 = 83. Осталось только 83 ученика. Кто следующий?Это говорит Жозеф Прудон. Мы не обращаем на него внимания.– Нужно понять, что было общего между жертвами, – предлагает Мата Хари.– Очень просто, – заявляет Рауль. – Убивают только лучших учеников. Беатрис и Мэрилин входили в тройку лучших, когда на них напали.– Кому выгодно убивать лучших?– Худшим, – тут же отвечает Сара Бернар, указывая на французского анархиста, который удаляется с совершенно безразличным видом.Мне вспомнился один класс в лицее, когда я еще был смертным и жил в своей последней телесной оболочке на «Земле-1». Самым слабым ученикам доставляло удовольствие травить тех, кто учился лучше. Они изолировали их от остального класса и нападали. Учителя не осмеливались вмешиваться, боясь, что хулиганы в отместку проткнут шины их машин или нападут на них самих. Они даже ставили хорошие оценки членам банды. Это была «власть разрушения». Все предпочитали уступить, лишь бы их не трогали.– Это также может быть выгодно сильному ученику, который хочет во что бы то ни стало вырваться вперед и обойти других, – снова подает голос Мата Хари. – Он убивает тех, кто мешает ему совершить финальный рывок.– У кого сейчас лучшие оценки?Мата Хари вспоминает, кого наградили на последнем занятии.– Лидирует Клеман Адер, за ним я ex-aequo Ex aequo et bono – по справедливости (лат.) .

и…– Прудон, – подсказывает Рауль.Имя анархиста не выходит у нас из головы. Он был так невозмутим, так холодно бросил: «Обратный отсчет…»– Нет, считать виновным Прудона слишком просто, – возражает Жорж Мельес. – Он может устранить соперников в игре, зачем ему рисковать, убивая вне ее?Шум крыльев заставляет нас посмотреть вверх. Афина, прилетевшая на крылатом коне, приземляется, спрыгивает на землю, и вот уже ее сова кружит над нами. Мы молчим. Богиня справедливости говорит громко и решительно.– Богоубийца снова бросил нам вызов, и гнев богов велик, – вещает она.Она подходит к трупу. Уже появились кентавры. Они отталкивают Фредди, который сжимает в объятиях тело возлюбленной, забирают Мэрилин Монро, кладут ее на носилки и набрасывают сверху покрывало.– Мы считаем, что держать мир на плечах вместо Атланта – слишком легкое наказание для убийцы, который находится среди вас. Ведь Атлант в конце концов привык к этому. Есть более суровая кара. Я долго думала и нашла. Виновный понесет то же наказание, что и Сизиф. Он будет вечно катить камень на вершину горы.В толпе раздался ропот.Помнится, нацисты, вооружившись подобной идеей, изобрели пытку бесполезным трудом. В концентрационных лагерях они заставляли людей бесцельно катать по кругу огромные бетонные блоки или перетаскивать с места на место груды камней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23