ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Начиналась самая рискованная фаза операции. Обматерив на всякий случай Хмару, тосковавшего на ржавых скобах, и запретив тому двигаться, Саркисов пополз к противоположному краю трубы. Он старался не думать о высоте. Страховку пришлось отстегнуть.
Легкий ветер начинал трепать полотно. Чем дальше продвигался зек и чем дальше заносил последнюю рейку, тем сильнее вибрировал дельтаплан. «Только бы не сорвался, – думал Саркисов, закрепляя концы планера. – Впрочем, черт его знает, что лучше. Они с Хмарой…» Вспомнив о хохле, дельтапланерист тихо застонал. Неустойчивая конструкция была почти готова. Зек вторично прополз по кирпичной окружности, проверяя крепление, и наконец вернулся к верхним скобам. Те уже были заняты сгорающим от страха и любопытства Хмарой. Согнав хохла вниз, Саркисов начал регулировать каркас. Все его движения были спокойны и точны. На сборку дельтаплана ушло не меньше часа. Хмара принялся тихо ругаться и нервно топтаться под ногами. Он проклинал всех на свете, однако вниз не слезал.
Всему приходит конец. Саркисов выдохнул: «Все!», вытер потный лоб и посмотрел на спутника. Его взгляд сейчас мог бы расплавить вольфрам, но только не Хмару. Над трубой трепетал темный планер, готовый сорваться и понестись над землей. Саркисов посмотрел в сторону вышки. «Вертухай» стоял лицом к трубе. Что-то горячее уперлось зеку в колено, потом в бедро и наконец в бок. Это продвигался наверх Хмара.
– Подвынься, – зашептал он.
– Я сейчас тебя в трубу кину, гнида! – со слезами в голосе выдушил Саркисов.
– А я крычать начну.
Наконец часовой повернулся к ним спиной. Время!
– Ты, морда хохлацкая! Поднимайся ко мне. Да осторожней, гад! Берись за палку, с краю берись. И запомни: ни единого звука. Что бы я ни делал, и как бы мы ни летели. Я не хочу из-за тебя подыхать. Если пикнешь – сброшу вниз. Поверь мне. Допер?
Хмара закивал и покрепче уцепился за палку. Он весь дрожал, колени ходили ходуном, зубы мелко стучали. Саркисов смутно подозревал, что полет ничем хорошим не завершится. Но отступать было поздно. Он перекрестился, отсоединил палку от скобы и, тихо скомандовав: «Толчок!», первым оттолкнулся от трубы. Планер бесшумно отделился. Давно забытые ощущения вновь заструились и запульсировали в груди Саркисова. Но они продолжались лишь первые секунды полета. Планер слишком резво пошел вниз. Хмара заскулил и сразу же получил в ухо. Первая заградполоса приближалась. Резко терял высоту и дельтаплан. До земли оставалось метров десять. Планер вдруг выровнялся, и зеки заликовали. В следующую секунду он вновь устремился вниз. Скрытый рубеж был пройден. Пять метров, четыре, три… Оставались проволочное заграждение и бетонный забор. Это был относительный успех. Если удастся незаметно пересечь стену колючки, они могут вскарабкаться и на бетонный забор. Саркисов предусматривал и такой исход. Сосновая треугольная рама легко превращалась в корявую невысокую лестницу. Приходилось уповать лишь на то, чтобы часовой подольше маячил спиной к этому участку запретки. Верхний ряд колючей проволоки прошел в десятке сантиметров от палки. За миг до этого Саркисов резко подбросил вытянутое в струну тело. Слава Богу, успе…
– А-а-а! – заорал Хмара. Он врезался ногами прямо в проволоку и, увлекаемый планером, протащился по всему верхнему ряду. Десятки острых стальных витков раскроили в клочья его брюки и разодрали кожу на бедрах и голени. Саркисов похолодел. Дельтаплан с треском бухнулся на землю. Хохол продолжал истошно орать, катаясь по взрыхленному грунту. В свете прожекторов он смотрел на свои окровавленные ноги, дергался и силился подняться. Часовой развернулся, секунду любовался странным зрелищем и дал первую очередь поверх голов. Хмара вдруг замер, посмотрел в сторону вышки, повернулся и увидел Саркисова. На глазах бывшего спортсмена-дельтапланериста стояли слезы. Ни слова не говоря, Саркисов стал лупить израненного хохла ногами. Глаза застилал туман, но сквозь него Хмара еще просматривался.
– Стоять! На землю! – кричал с вышки сержант.
Этого можно было и не говорить: Саркисов уже сидел на Хмаре и душил его обеими руками. Отчаянные вопли и хрипы заглушила вторая очередь. Пули легли в трех метрах от зеков. На стрельбу зеки уже не реагировали: первый из них был сосредоточен на горле своего спутника, а последний стремился немного подышать. Хмару спас караул. Пять солдат едва растащили заключенных. Саркисов истерично плакал и орал на всю зону:
– Сучье рыло! Лучше застрелите меня! Я знал! Знал!
Зеков волокли в штрафной изолятор. Хмара приседал и корчился от боли, что, однако, не мешало ему вопрошать:
– Вы нас по разным камерам? Якшо в одну – то я краще вмру отут.
Из служебного донесения в ГУИД МВД РСФСР:
«16 июля 1982 года в ИТК-29 усиленного режима осужденный Саркисов Марат Дмитриевич, 1943 года рождения, отбывающий срок наказания за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, и Хмара Григорий Емельянович, 1938 года рождения, отбывающий наказание за кражу личного имущества, предприняли попытку побега из мест лишения свободы. Они попытались пересечь контрольные и заградительные препятствия с помощью устройства, которое напоминает планер. Осужденный Хмара Г. Е. получил легкие телесные повреждения, вызванные скольжением по верхней части проволочного заграждения, и был госпитализирован.
17 июля Саркисов, находясь в ШИЗО, разбил голову о стену камеры и был переведен в санчасть. Там он попытался задушить осужденного Хмару и был изолирован в ординаторской. Возбуждено уголовное дело».
Изворотливый арестантский ум рождал и рождает новые проекты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Легкий ветер начинал трепать полотно. Чем дальше продвигался зек и чем дальше заносил последнюю рейку, тем сильнее вибрировал дельтаплан. «Только бы не сорвался, – думал Саркисов, закрепляя концы планера. – Впрочем, черт его знает, что лучше. Они с Хмарой…» Вспомнив о хохле, дельтапланерист тихо застонал. Неустойчивая конструкция была почти готова. Зек вторично прополз по кирпичной окружности, проверяя крепление, и наконец вернулся к верхним скобам. Те уже были заняты сгорающим от страха и любопытства Хмарой. Согнав хохла вниз, Саркисов начал регулировать каркас. Все его движения были спокойны и точны. На сборку дельтаплана ушло не меньше часа. Хмара принялся тихо ругаться и нервно топтаться под ногами. Он проклинал всех на свете, однако вниз не слезал.
Всему приходит конец. Саркисов выдохнул: «Все!», вытер потный лоб и посмотрел на спутника. Его взгляд сейчас мог бы расплавить вольфрам, но только не Хмару. Над трубой трепетал темный планер, готовый сорваться и понестись над землей. Саркисов посмотрел в сторону вышки. «Вертухай» стоял лицом к трубе. Что-то горячее уперлось зеку в колено, потом в бедро и наконец в бок. Это продвигался наверх Хмара.
– Подвынься, – зашептал он.
– Я сейчас тебя в трубу кину, гнида! – со слезами в голосе выдушил Саркисов.
– А я крычать начну.
Наконец часовой повернулся к ним спиной. Время!
– Ты, морда хохлацкая! Поднимайся ко мне. Да осторожней, гад! Берись за палку, с краю берись. И запомни: ни единого звука. Что бы я ни делал, и как бы мы ни летели. Я не хочу из-за тебя подыхать. Если пикнешь – сброшу вниз. Поверь мне. Допер?
Хмара закивал и покрепче уцепился за палку. Он весь дрожал, колени ходили ходуном, зубы мелко стучали. Саркисов смутно подозревал, что полет ничем хорошим не завершится. Но отступать было поздно. Он перекрестился, отсоединил палку от скобы и, тихо скомандовав: «Толчок!», первым оттолкнулся от трубы. Планер бесшумно отделился. Давно забытые ощущения вновь заструились и запульсировали в груди Саркисова. Но они продолжались лишь первые секунды полета. Планер слишком резво пошел вниз. Хмара заскулил и сразу же получил в ухо. Первая заградполоса приближалась. Резко терял высоту и дельтаплан. До земли оставалось метров десять. Планер вдруг выровнялся, и зеки заликовали. В следующую секунду он вновь устремился вниз. Скрытый рубеж был пройден. Пять метров, четыре, три… Оставались проволочное заграждение и бетонный забор. Это был относительный успех. Если удастся незаметно пересечь стену колючки, они могут вскарабкаться и на бетонный забор. Саркисов предусматривал и такой исход. Сосновая треугольная рама легко превращалась в корявую невысокую лестницу. Приходилось уповать лишь на то, чтобы часовой подольше маячил спиной к этому участку запретки. Верхний ряд колючей проволоки прошел в десятке сантиметров от палки. За миг до этого Саркисов резко подбросил вытянутое в струну тело. Слава Богу, успе…
– А-а-а! – заорал Хмара. Он врезался ногами прямо в проволоку и, увлекаемый планером, протащился по всему верхнему ряду. Десятки острых стальных витков раскроили в клочья его брюки и разодрали кожу на бедрах и голени. Саркисов похолодел. Дельтаплан с треском бухнулся на землю. Хохол продолжал истошно орать, катаясь по взрыхленному грунту. В свете прожекторов он смотрел на свои окровавленные ноги, дергался и силился подняться. Часовой развернулся, секунду любовался странным зрелищем и дал первую очередь поверх голов. Хмара вдруг замер, посмотрел в сторону вышки, повернулся и увидел Саркисова. На глазах бывшего спортсмена-дельтапланериста стояли слезы. Ни слова не говоря, Саркисов стал лупить израненного хохла ногами. Глаза застилал туман, но сквозь него Хмара еще просматривался.
– Стоять! На землю! – кричал с вышки сержант.
Этого можно было и не говорить: Саркисов уже сидел на Хмаре и душил его обеими руками. Отчаянные вопли и хрипы заглушила вторая очередь. Пули легли в трех метрах от зеков. На стрельбу зеки уже не реагировали: первый из них был сосредоточен на горле своего спутника, а последний стремился немного подышать. Хмару спас караул. Пять солдат едва растащили заключенных. Саркисов истерично плакал и орал на всю зону:
– Сучье рыло! Лучше застрелите меня! Я знал! Знал!
Зеков волокли в штрафной изолятор. Хмара приседал и корчился от боли, что, однако, не мешало ему вопрошать:
– Вы нас по разным камерам? Якшо в одну – то я краще вмру отут.
Из служебного донесения в ГУИД МВД РСФСР:
«16 июля 1982 года в ИТК-29 усиленного режима осужденный Саркисов Марат Дмитриевич, 1943 года рождения, отбывающий срок наказания за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, и Хмара Григорий Емельянович, 1938 года рождения, отбывающий наказание за кражу личного имущества, предприняли попытку побега из мест лишения свободы. Они попытались пересечь контрольные и заградительные препятствия с помощью устройства, которое напоминает планер. Осужденный Хмара Г. Е. получил легкие телесные повреждения, вызванные скольжением по верхней части проволочного заграждения, и был госпитализирован.
17 июля Саркисов, находясь в ШИЗО, разбил голову о стену камеры и был переведен в санчасть. Там он попытался задушить осужденного Хмару и был изолирован в ординаторской. Возбуждено уголовное дело».
Изворотливый арестантский ум рождал и рождает новые проекты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204