У Корнелю был такой же акцент. Парочка не понимала друг друга, но стремилась к взаимопониманию при помощи жестов, что обоих изрядно веселило. Девушка смотрела на своего обожателя восторженными глазами, а ведь он был из тех, с чьей помощью ее родина была поставлена на колени.
И вновь Корнелю стоило больших усилий скрыть свои истинные чувства. Время от времени навещая город с тех пор, как погибла его левиафанша Эфориель, он все еще не мог привыкнуть к подобным сценам — просто сердце разрывалось при виде такого. Слишком многие из его соплеменников смирились с тем, что их страна захвачена.
— Но только не я, — пробормотал Корнелю себе под нос. — Только не я. И никогда не смирюсь.
По узкой бегущей то вверх, то вниз улочке он дошел до таверны. В прежние времена в ней было очень уютно, теперь же здесь все казалось чужим, словно хозяева замкнулись в своей скорлупе. Корнелю толкнул дверь и задумчиво кивнул своим мыслям — он тоже замкнулся в своей скорлупе.
В зале было холодно, сумрачно и пахло жареной рыбой и подгоревшим маслом. За одним из столов сидела парочка стариков, нежно баюкающих в ладонях стаканы с грушевым бренди, за другим какой-то рыбак жадно уничтожал креветок. Остальные столы были свободны, и Корнелю присел у ближайшего.
Тут же появился официант и обратил на него вопросительный взгляд. Корнелю пробежал глазами написанное на прибитой у бара доске меню и заказал:
— Порцию жареной трески, гарнир — вареный пастернак, масло и кружку пива.
— Минуточку, — кивнул официант и исчез на кухне. Но ждать пришлось гораздо дольше — возможно, он же был здесь и поваром. Да, скорее всего, так и было: в нынешние времена много не заработаешь — приходится крутиться как можешь.
Дверь с улицы распахнулась, и Корнелю с трудом удержался, чтобы не вскочить и не удариться в бегство. Но вошел лишь изможденный рыбак и прямиком направился к столу, за которым сидел парень с миской креветок. Корнелю с облегчением откинулся на спинку стула.
Вскоре появился официант, поставил на столик тарелки и устремился к новому клиенту. Тот, как и его сосед, тоже заказал креветок. Корнелю принялся за треску — неплохо. Конечно, едал он и получше, но и похуже тоже не раз бывало. Пиво тоже оказалось недурным.
Он ел медленно, словно растягивал удовольствие. И было это очень непростым делом — ведь он был голоден как волк. Он находился на острове без пропуска, и потому чем только ему не пришлось заниматься, чтобы заработать на жизнь! Даже овец пасти! И все равно он влачил полуголодное существование.
Раздался звон монет — это старички расплатились за бренди и вышли из таверны. Официант высыпал монетки в кожаный кошель, который носил поверх килта. Корнелю поднял палец и попросил еще одну кружку пива, но официант окинул его недоверчивым взглядом. Пришлось положить на стол серебряную монету. Вид денег успокоил официанта, и он тут же принес заказ.
Корнелю почти доел пастернак и опустошил вторую кружку наполовину, когда входная дверь вновь открылась и на пороге появилась женщина с детской коляской. Измученным взглядом она обвела всех сидящих в зале.
Вид у нее был усталый и изможденный. Она втолкнула коляску в зал и… К стыду своему, еще целое мгновение Корнелю видел в дверном проеме лишь чужую усталую женщину. Но того мгновения хватило, чтобы узнать ее. Он вскочил на ноги и выдохнул:
— Костаке!
— Корнелю!
Он ждал, что жена бросится в его объятия. Он всегда в мечтах представлял себе их встречу именно так: она бросается к нему в объятия. Детская коляска в его мечтах не присутствовала. Но жена не бросилась к нему, а неспешно подкатила коляску к его столу. И лишь тогда он смог ее обнять. А дальше весь мир растворился в их поцелуе. Лишь откуда-то издалека доносился одобрительный хохот рыбаков. Но Корнелю не обращал на них внимания: да пропади они пропадом!
Наконец, оторвавшись от мужа, Костаке спросила:
— Хочешь взглянуть на свою дочурку?
Честно говоря, больше всего ему хотелось прямо здесь и сейчас заделать ей еще одного ребенка. Но, увы, это было невозможно. Он склонился к пологу и очень осторожно приподнял его.
— Как ее зовут?
Сам он мог писать письма жене, а вот получать ответы было негде — его мотало по всему свету. Честно говоря, он только сейчас узнал, кто у них родился — девочка или мальчик.
— Я назвала ее в честь твоей матери Бринцей.
Корнелю кивнул: правильно, это имя ей подходит. Правда, он назвал бы дочку Эфориелью, но… Это было бы неправильно: когда ребенок родился, левиафанша еще была жива.
— Что сударыня изволит заказать сегодня? — раздался голос официанта — он, оказывается, все это время стоял рядом, терпеливо дожидаясь, когда его заметят. Впрочем, если бы он и не заговорил, на него все равно вскоре обратили бы внимание.
— Что ест мой муж, то хорошо и для меня, — машинально ответила женщина, усаживаясь за стол напротив Корнелю. Она до сих пор не могла прийти в себя. И Корнелю прекрасно ее понимал: он и сам сейчас чувствовал себя так, словно выпил не полторы кружки пива, а целый жбан — до сих пор все плыло и качалось перед глазами. Официант развел руками и снова исчез на кухне.
Костаке обвиняющим жестом указала на мужа пальцем:
— Я думала, что ты погиб.
— Когда альгарвейцы вошли в город, я был в море. Они как раз брали порт, когда я вернулся, — сказал он шепотом, чтобы рыбаки за соседним столом не смогли услышать. — Но я не хотел сдаваться в плен, и потому мы с Эфориелью отправились в Лагоаш. И до недавнего времени я там и оставался. Нас было там немало — таких же, как я, изгнанников, и мы делали все, чтобы помочь в борьбе против Мезенцио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243