ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Другой, рассмеявшись, кивнул и покачал бедрами — взад-вперед. Талсу не понял ни слова, но это не помешало ему взбеситься.
Юноша обернулся к солдатам — молча, но всем своим видом давая понять, что он о них думает. Он не боялся альгарвейцев, даже когда смотрел на них сквозь прицел жезла. Хоть армия, в которой служил Талсу, потерпела поражение, это не значило, что противник не способен проливать кровь и умирать, как елгаванцы.
Солдаты заметили его — заметили и окинули недобрым взглядом. Один ткнул пальцем в сторону только что захлопнувшейся двери и процедил на скверном елгаванском:
— Ты — на выход. Пошел!
— Нет, — хладнокровно промолвил Талсу. — Я жду, когда девушка наберет мне яблок.
— Драхать твои яблуки, — посоветовал альгарвеец. — Пошел на выход. На выход, и — тьфу, или! — пожалеть.
— Нет, — повторил юноша.
— Талсу, — начала Гайлиса, — может, лучше…
Но было уже поздно. Слово «нет» рыжики понимали. Они были молоды и упрямы, они были завоевателями в покоренной стране, и их было двое. С одинаковыми неприятными ухмылками оба шагнули вперед. Гайлиса с криком бросилась к дверям в кладовку. Талсу едва заметил ее: все внимание юноши сосредоточено было на альгарвейцах.
Драка оказалась короткой. Один из рыжиков замахнулся, пытаясь врезать Талсу по физиономии со всей дури. Юноша принял удар на предплечье и треснул противника правой. Хрустнул нос; альгарвеей с воем отшатнулся, повалив на себя стойку с провизией. Овощи раскатились по полу.
Талсу обернулся ко второму альгарвейцу, но рыжик не стал тратить время на кулачную потасовку. Выхватив из-за пояса нож, он ударил Талсу в бок, поднял на ноги своего приятеля, и оба стрелой вылетели из бакалейной лавки.
Талсу кинулся было за ними, но, не сделав и двух шагов, упал на колени и повалился лицом вниз, глядя в тупом изумлении на темные пятна крови: на рубашке, на полу… Вопль Гайлисы донесся как будто издалека. Стена лавки растаяла во мгле, и стало темно…
Когда юноша очнулся, первой мыслью его было: «Почему я не в лавке?» Взгляд его наталкивался то на железные прутья кровати, то на беленую стену. Незнакомый мужчина в светло-сером глядел на Талсу сверху вниз.
— Как мы себя чувствуем?
Талсу хотел ответить, но его пронзила мучительная боль под ребрами. Словно на поле боя, он подавил вопль и стиснул зубы.
— Больно…
— Верю, — отозвался тип в светло-сером. «Маг-целитель», — догадался юноша. — Нам пришлось изрядно потрудиться над твоим телом. Даже несмотря на чары, ты чуть концы не отдал. Потерял много крови. Но если не сляжешь с лихорадкой — думаю, выкарабкаешься.
— Больно, — повторил Талсу, чувствуя, что еще минута — и он заорет. Боль затмила весь мир.
— Вот, пей, — промолвил чародей.
Талсу не стал спрашивать — что. И выпил все залпом. Жидкость непереносимо отдавала маковым цветом. Юноша задышал тяжело и часто, ожидая, когда боль отступит, но вместо этого отступил сам — будто выплыл из собственного тела, и боль, не ослабевая, перестала иметь значение, словно чужая.
Откинув полу рубахи, лекарь осмотрел заштопанную рану. Талсу тоже опустил глаза и равнодушно глянул на шов.
— Здоровая дыра, — промолвил он, и чародей кивнул. — Поймали его?
Волшебник покачал головой. Талсу пожал плечами — под действием лекарства волноваться было трудно.
— Следовало догадаться…
— Скажи спасибо, что живой еще, — заметил лекарь. — Внутри у тебя швов куда больше. Если бы мы приехали попозже… — Он снова помотал головой. — Твоя подружка живо нас вызвала.
— Подружка? — тупо переспросил Талсу. — А-а… Гайлиса…
Он понимал, что должен испытывать какое-то чувство, но микстура притупляла и смазывала эмоции. «Жалко», — промелькнула мысль и тут же исчезла.
Пробездельничав почти всю зиму, Гаривальд наверстывал упущенное с того дня, как земля достаточно подсохла и могла удержать плуг. Вместе со всей деревней крестьянин пахал и сеял, пахал и сеял. Он вставал до рассвета и ложился поздно ночью; утомительней весеннего сева была только осенняя жатва.
Кроме этого, ему приходилось еще мотаться в лес за хворостом для альгарвейских оккупантов. Как он надеялся, что наступление ункерлантцев вышвырнет рыжиков из его деревни! Но этого не случилось… и похоже, еще долго не случится.
Гаривальд рубанул по стволу, представляя вместо него шею альгарвейца, и принялся махать топором. Он не прекратил своего занятия даже тогда, когда увидел партизан в форменных сланцево-серых шинелях.
— Ты, что ли, певун? — поинтересовался один.
— И что, если я? — отозвался Гаривальд, выпрямившись. — Тебе какое дело?
— Если не ты, мы тебя можем на месте и кончить, — ответил оборваный солдатик, нацелив свой жезл в сторону крестьянина.
— С надеждами моими вы уже покончили, — отозвался тот. — Я-то рассчитывал избавиться к этому времени от альгарвейцев.
«Рассчитывал» было, пожалуй, слишком сильно сказано — следовало бы сказать «тайно надеялся». Но лесные бродяги вцепились в его песни, обещали в ответ великие победы и не сдержали слова. Если они недовольны Гаривальдом, он имел полное право быть недовольным ими.
— Скоро, — пообещал бывший солдат. — Очень скоро. Мы не сложили оружия. Просто не все так легко получается, как нам хотелось бы. Но конунг скоро нанесет по оккупантам новый удар. И тогда нам понадобишься ты.
Он ткнул в Гаривальда — не жезлом, а указательным пальцем.
— Для чего понадоблюсь? — спросил тот испуганно.
Если от него потребуют поднять деревню на бунт против захватчиков, Гаривальд готов был прямо заявить партизанам, что они ума лишились. По мнению крестьянина, восстание могло закончиться только гибелью его друзей и знакомых — да и его самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243
Юноша обернулся к солдатам — молча, но всем своим видом давая понять, что он о них думает. Он не боялся альгарвейцев, даже когда смотрел на них сквозь прицел жезла. Хоть армия, в которой служил Талсу, потерпела поражение, это не значило, что противник не способен проливать кровь и умирать, как елгаванцы.
Солдаты заметили его — заметили и окинули недобрым взглядом. Один ткнул пальцем в сторону только что захлопнувшейся двери и процедил на скверном елгаванском:
— Ты — на выход. Пошел!
— Нет, — хладнокровно промолвил Талсу. — Я жду, когда девушка наберет мне яблок.
— Драхать твои яблуки, — посоветовал альгарвеец. — Пошел на выход. На выход, и — тьфу, или! — пожалеть.
— Нет, — повторил юноша.
— Талсу, — начала Гайлиса, — может, лучше…
Но было уже поздно. Слово «нет» рыжики понимали. Они были молоды и упрямы, они были завоевателями в покоренной стране, и их было двое. С одинаковыми неприятными ухмылками оба шагнули вперед. Гайлиса с криком бросилась к дверям в кладовку. Талсу едва заметил ее: все внимание юноши сосредоточено было на альгарвейцах.
Драка оказалась короткой. Один из рыжиков замахнулся, пытаясь врезать Талсу по физиономии со всей дури. Юноша принял удар на предплечье и треснул противника правой. Хрустнул нос; альгарвеей с воем отшатнулся, повалив на себя стойку с провизией. Овощи раскатились по полу.
Талсу обернулся ко второму альгарвейцу, но рыжик не стал тратить время на кулачную потасовку. Выхватив из-за пояса нож, он ударил Талсу в бок, поднял на ноги своего приятеля, и оба стрелой вылетели из бакалейной лавки.
Талсу кинулся было за ними, но, не сделав и двух шагов, упал на колени и повалился лицом вниз, глядя в тупом изумлении на темные пятна крови: на рубашке, на полу… Вопль Гайлисы донесся как будто издалека. Стена лавки растаяла во мгле, и стало темно…
Когда юноша очнулся, первой мыслью его было: «Почему я не в лавке?» Взгляд его наталкивался то на железные прутья кровати, то на беленую стену. Незнакомый мужчина в светло-сером глядел на Талсу сверху вниз.
— Как мы себя чувствуем?
Талсу хотел ответить, но его пронзила мучительная боль под ребрами. Словно на поле боя, он подавил вопль и стиснул зубы.
— Больно…
— Верю, — отозвался тип в светло-сером. «Маг-целитель», — догадался юноша. — Нам пришлось изрядно потрудиться над твоим телом. Даже несмотря на чары, ты чуть концы не отдал. Потерял много крови. Но если не сляжешь с лихорадкой — думаю, выкарабкаешься.
— Больно, — повторил Талсу, чувствуя, что еще минута — и он заорет. Боль затмила весь мир.
— Вот, пей, — промолвил чародей.
Талсу не стал спрашивать — что. И выпил все залпом. Жидкость непереносимо отдавала маковым цветом. Юноша задышал тяжело и часто, ожидая, когда боль отступит, но вместо этого отступил сам — будто выплыл из собственного тела, и боль, не ослабевая, перестала иметь значение, словно чужая.
Откинув полу рубахи, лекарь осмотрел заштопанную рану. Талсу тоже опустил глаза и равнодушно глянул на шов.
— Здоровая дыра, — промолвил он, и чародей кивнул. — Поймали его?
Волшебник покачал головой. Талсу пожал плечами — под действием лекарства волноваться было трудно.
— Следовало догадаться…
— Скажи спасибо, что живой еще, — заметил лекарь. — Внутри у тебя швов куда больше. Если бы мы приехали попозже… — Он снова помотал головой. — Твоя подружка живо нас вызвала.
— Подружка? — тупо переспросил Талсу. — А-а… Гайлиса…
Он понимал, что должен испытывать какое-то чувство, но микстура притупляла и смазывала эмоции. «Жалко», — промелькнула мысль и тут же исчезла.
Пробездельничав почти всю зиму, Гаривальд наверстывал упущенное с того дня, как земля достаточно подсохла и могла удержать плуг. Вместе со всей деревней крестьянин пахал и сеял, пахал и сеял. Он вставал до рассвета и ложился поздно ночью; утомительней весеннего сева была только осенняя жатва.
Кроме этого, ему приходилось еще мотаться в лес за хворостом для альгарвейских оккупантов. Как он надеялся, что наступление ункерлантцев вышвырнет рыжиков из его деревни! Но этого не случилось… и похоже, еще долго не случится.
Гаривальд рубанул по стволу, представляя вместо него шею альгарвейца, и принялся махать топором. Он не прекратил своего занятия даже тогда, когда увидел партизан в форменных сланцево-серых шинелях.
— Ты, что ли, певун? — поинтересовался один.
— И что, если я? — отозвался Гаривальд, выпрямившись. — Тебе какое дело?
— Если не ты, мы тебя можем на месте и кончить, — ответил оборваный солдатик, нацелив свой жезл в сторону крестьянина.
— С надеждами моими вы уже покончили, — отозвался тот. — Я-то рассчитывал избавиться к этому времени от альгарвейцев.
«Рассчитывал» было, пожалуй, слишком сильно сказано — следовало бы сказать «тайно надеялся». Но лесные бродяги вцепились в его песни, обещали в ответ великие победы и не сдержали слова. Если они недовольны Гаривальдом, он имел полное право быть недовольным ими.
— Скоро, — пообещал бывший солдат. — Очень скоро. Мы не сложили оружия. Просто не все так легко получается, как нам хотелось бы. Но конунг скоро нанесет по оккупантам новый удар. И тогда нам понадобишься ты.
Он ткнул в Гаривальда — не жезлом, а указательным пальцем.
— Для чего понадоблюсь? — спросил тот испуганно.
Если от него потребуют поднять деревню на бунт против захватчиков, Гаривальд готов был прямо заявить партизанам, что они ума лишились. По мнению крестьянина, восстание могло закончиться только гибелью его друзей и знакомых — да и его самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243