— Кто делать? — свирепо вопросил он, указывая на булыжник в десятке шагов от края мостовой. — Кто делать?!
Повод выходить из себя у него был: камень на добрую ладонь выступал острым краем над мостовой.
Бригада молчала. Когда альгарвеец заметил неладное, близ камня уже никого не было. Уложить его мог любой из четверых не то пятерых рабочих. Кто именно — никто не заметил.
— Должно быть, ковнянин какой, — заявил Бургред. — Вздернуть их всех!
— Саботаж плохо, — сообщил надсмотрщик. Слово было сложное, но знать его альгарвеец был обязан по службе. Он покачал головой. — Очень плохо. Саботажник убивать.
— Ага, — пробормотал Леофсиг. — Очень умно. Сейчас точно кто-нибудь признается.
— Повесить пару ковнян, — повторил Бургред громко. — Никто по сучьим детям не заплачет. А потом дальше будем работать.
Один из светловолосых рабочих выступил вперед.
— У меня есть жена, — промолвил он. — Есть дети. Есть мать. Есть отец. И я знаю, кто он, чего ты о себе сказать не можешь.
Чтобы дойти до сути сказанного, Бургреду потребовалось некоторое время. Леофсиг уже начал подумывать, что здоровяк не догадается — было бы весьма кстати. Оттого, следовало полагать, и не сбылось.
— Ублюдком меня обозвать, да?! — взревел Бургред и двинулся к тощему каунианину.
Леофсиг свалил его наземь подсечкой столь же зверской, что и Сидрока не так давно. В тот раз он пожалел о сделанном. Сейчас — нимало. Бургреду, правда, это очень не понравилось. Сцепившись, они покатились по мостовой, с мостовой — в придорожную канаву, не переставая молотить друг друга.
— Вы стоять! — завизжал альгарвеец.
Ни Леофсиг, ни Бургред не остановились. Если бы один и удержал руку, другой непременно воспользовался бы этим. Надсмотрщик обернулся к остальным поденщикам:
— Становить они!
Рабочие растащили драчунов. У Леофсига была рассечена губа и на скуле вздувался синяк. У Бургреда текла носом кровь и цвел «фонарь» под глазом. У Леофсига болели ребра. Он надеялся, что у его противника тоже болят.
— Чучельник, — прорычал Бургред.
— Да заткнись ты, олух клятый, — устало простонал Леофсиг. — Если уж собрался кого-то повесить, так не удивляйся, что тебя недобрым словом помянут. И кроме того, — он говорил негромко, чтобы альгарвейский солдат не понял, — когда мы вздорим, кто смеется? Рыжики, вот кто.
Если бы речь шла только о каунианах, он никогда не смог бы заставить Бургреда прислушаться. Но в сторону надсмотрщика здоровяк глянул со злобой и, оттолкнув товарищей по бригаде, не стал бросаться ни на Леофсига, ни на каунианина.
— А, холера их всех побери, — буркнул он.
— Нет платить! — Альгарвеец ткнул пальцем в Леофсига. — Нет платить! — Он указал на Бургреда. — Нет платить! — Он махнул в сторону каунианина, который изящно обозвал Бургреда ублюдком.
— Немного и потеряно, — заметил тот.
— Нет измена! — продолжал альгарвеец, словно ничего не слышал. — Нет саботаж. — Нужные ему фортвежские слова он заучил хорошо. Надсмотрщик указал на неровно уложенный камень: — Чинить этот. Еще один — голова с плеч. — Он по очереди указал на каждого из рабочих в бригаде. Судя по выражениям на лицах, никто из них — ни фортвежцы, ни кауниане — не принял его слова за шутку.
Рослый светловолосый каунианин и пара приземистых смуглых фортвежцев без споров и разбирательств выломали злосчастный камень. Перед угрозой в лице бригадира их различия не имели значения. Главное — чтобы работа была сделана. Леофсиг наблюдал за ними с желчным удовлетворением. Под угрозой смерти рабочие становились как братья. Без нее… Он вздохнул и вернулся к работе.
Глава 17
Во время службы в сибианском флоте Корнелю редко приходилось направлять Эфориель на юг, к землям обитателей льдов. Адмиралтейство тревожилось — и не напрасно — из-за соседства с Альгарве. И почти все время, что подводник провел в море, его пути проходили в проливе между островной державой и континентальной частью Дерлавая на севере.
Теперь лагоанские власти отправили Корнелю и Эфориель в сторону полярного материка. Подводник жалел только, что высокие чины из Сетубала не сподобились сделать это парой месяцев раньше. Невзирая на резиновый комбинезон и теплозащитные заклятья лагоанских чародеев, Корнелю продрог до костей. Конечно, воды у побережья Ледовой земли даже летом не прогревались до конца — такой уж климат на дне мира. Но сейчас море еще не было сковано льдом, но оставалось до этого недолго.
Если Корнелю пытался не стучать зубами, то Эфориель полагала, что лагоанцы послали ее (и ее седока заодно) в лучшую таверну. Даже первейшие чародеи не могли разобраться, почему в студеных водах Узкого моря водилось столько рыбы. С каждой милей пути Эфориель нагуливала жирок, защищавший ее от холода лучше, чем резина и волшебство — ее хозяина.
Благодаря лагоанским дрессировщикам Эфориель освоила новый прием. По команде седока левиафан привстал на хвосте, выставив над волнами переднюю часть туловища. Это позволило Корнелю, цеплявшемуся за упряжь за самым дыхалом, видеть дальше, чем с высоты нескольких ладоней над волнами.
Подводник вздохнул. Лагоанцы были хитроумны — в этом не оставалось сомнения. Они не воевали с его страной. Они дали приют изгнаннику. Корнелю жалел, что не в силах был чувствовать к ним большую благодарность. Или хоть какую-нибудь.
Но нравились ему лагоанцы или нет, островитяне выигрывали в сравнении с альгарвейцами, которых Корнелю презирал и ненавидел. Поскольку Лагоаш оставался единственной державой, продолжавшей борьбу с Альгарве, верность подводника поневоле была отдана ему.
Он снова поднял Эфориель на дыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240