Джуди отправилась в ванную. Вернувшись, она начала одеваться, но остановилась и посмотрела на меня.
– Ну, может быть, еще самую малость?..
– «Самую малость» – это, наверное, не самое вдохновляющее выражение, – проворчал я, но выскочил из кровати и пулей помчался на кухню. – Женщина, ты уничтожаешь мой запас пива и сводишь меня с ума… но ты очаровательна, и я рад, что ты здесь!
– Прекрасно. – Судя по голосу, она улыбалась. С банкой в руке я понесся назад в спальню.
Ей-богу, я любил Джуди не только за ее чудесную рассудительную головку.
Глава 2
В конце концов Джуди все-таки осталась на ночь, потому что сомневалась в своих водительских способностях после двух порций «корня». (Если вам любопытно, как «это» происходило во второй раз, так это вас не касается.) Правда, утром мы обошлись без проделок. Оба поднялись рано: Джуди торопилась домой, чтобы переодеться перед работой, а я собирался повозиться с пергаментами, необходимыми для получения ордера у судьи Руаллаха.
Наскоро перекусив, я проводил подругу к ее ковру (кажется, я уже говорил, что живу не в самом спокойном квартале), затем вернулся к своему и отправился в Дом Уголовного и Магического Суда.
Движение в центре Энджел-Сити довольно спокойное, но парковка там неимоверно дорогая, хотя ковры и громоздятся огромными кучами, каким позавидовали бы базарные торговцы. Я расстроился почти так же, как если бы мне предстояло платить из собственного кармана, а не из кармана АЗОС.
Хотите увидеть все разнообразие человеческих существ, сотворенных Господом Богом? Приходите в Дом Уголовного и Магического Суда. Кого здесь только нет: гражданские судьи в черных мантиях и церковные – в красных, бейлифы, констебли и шерифы, более похожие на солдат; подсудимые, которые иногда выглядят так, будто их обвиняют во всех бедах мира (хотя они всего лишь превысили скорость на ковре-самолете), а иногда так, словно они кандидаты в святые; свидетели, врачи, раввины, чародеи… Если вам нравится наблюдать за людьми, то именно здесь самое подходящее место.
Бейлифом судьи Руаллаха был огромный швед по имени Эрик Как-его-там – я никак не мог запомнить его фамилию, хотя встречался с ним и раньше.
– Простите, инспектор Фишер, но судья не сможет принять вас до одиннадцати часов. У него много работы, – заявил швед.
Что ж, ничего не поделаешь. Я вздохнул и подошел к одному из таксофонов, висевших в холле. Как только я назвал нужный номер, телефонный бесенок пропищал:
– Сорок пять медяков, пожалуйста.
Я сунул мелочь в протянутую лапку измельчавшего потомка Маммоны. Повернись я к нему спиной, он, несомненно, попытался бы залезть в мой карман.
Позвонив на работу и сообщив, что задерживаюсь, я взял кофе, булочку, явно лишнюю для моей фигуры, и расположился за столиком кафетерия, просматривая пергаменты, которые собирался зачитать кади, и бросая взгляды на проходящий мимо народ. После двух чашек кофе и еще одной булочки (я пообещал себе, что не буду обедать) время подошло к одиннадцати. Побросав свитки в портфель, я вновь предстал перед Эриком.
Проговорив что-то в телефонную трубку, он кивнул мне:
– Входите.
И я вошел.
Как описать судью Руаллаха? Если вы христианин (коим он не является), представьте себе Бога-Отца, чей возраст измеряется вечностью. Не знаю, сколько лет Руаллаху, не берусь определить даже с точностью до десятка. Длинная седая борода, нос, как горный хребет, глаза, которые видят все и не одобряют почти ничего. Если вы стоите перед ним и твердо уверены, что ни в чем не виновны, все в порядке. Но если у вас есть хотя бы малейшее чувство вины, лучше сразу убежать и спрятаться.
Пока я приближался к скамье, судья сурово смотрел на меня. Если бы я видел его впервые, то наверняка решил бы, что уличен в каком-то неблаговидном поступке, и тогда я, конечно, пал бы на колени, чтобы молить о снисхождении (на которое Максимум Руаллах весьма скуп), или пустился бы наутек (ибо кто из нас без греха?). Но я знал, что судья хмурится по привычке, и потому его вид не смутил меня… ну, может, только самую малость.
Я начал так, как положено по этикету, хотя знал, что для Руаллаха это пустая дань вежливости:
– Не будет ли ваша честь столь любезна… Затем изложил соображения, по которым Агентству Защиты Окружающей Среды и мне как представителю оного захотелось изучить документы Девонширского Консорциума Землепользования.
– У вас есть документы, которые могли бы убедить меня в необходимости этого? – спросил судья. Голос у него был не старческий. В Конфедерации он жил около сорока лет (его изгнали из Персии в последний раз, когда секуляристы ненадолго пришли к власти), но так и не избавился от акцента.
Я протянул Руаллаху бумаги. Он нацепил очки и начал внимательно изучать их. В какой-то миг судья напомнил мне библиотечного духа в монастыре святого Фомы. Но мне даже в голову не пришло улыбнуться. Внезапно суровая старческая физиономия исказилась в столь свирепой гримасе, что мне стало как-то не по себе. Я догадался, что разгневало Руаллаха, и оказался прав. Судья ткнул в пергамент трясущимся от ярости пальцем.
– Да это преступление перед Господом Сострадающим и Милосердным! – загремел он, – Лишать детей души! У каждого должен быть шанс предстать пред справедливым судом, чтобы вкушать вечное блаженство с Господом на небесах или же вечно питаться падалью и пить кипящую смолу в преисподней. Значит, эта свалка стала причиной рождения бездушных?
– Именно это мы и пытаемся выяснить, ваша честь, – ответил я. – Нужно узнать, кто хранит там свои отходы, и какие именно. Тогда все станет ясно. Поэтому и нужен ордер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126