Совершенно ясно, что причины не были естественными. Никаких сюрпризов.
Дэниел швырнул перчатки в мусорный бочок и поглядел на детектива Шиэна.
Шиэн все еще стоял у стола, однако взгляд его был направлен отнюдь не на выпотрошенное тело. Нет, детектив пялился на Лизу, ассистентку Дворака. Как романтично. Встреча Ромео и Джульетты над хладным трупом.
Дворак покачал головой и отправился к раковине мыть руки. В зеркало он краем глаза наблюдал развитие зародившегося романа. Детектив Шиэн слегка выпрямился, пытаясь втянуть живот. Лиза, смеясь, откинула светлые пряди со лба. Даже в секционном зале природа берет свое.
Даже если один из двоих – немолодой, женатый, растолстевший полицейский.
«Если Шиэн решил изображать молодого любовничка перед этой голубоглазой девочкой, это не мое дело, – решил Дворак, хладнокровно вытирая руки. – Но придется предупредить: он не первый полицейский, у которого здесь бушуют гормоны». В последнее время вскрытия приобрели популярность, и дело было вовсе не в трупах.
– Я буду в кабинете, – сообщил Дворак и вышел из секционной.
Через двадцать минут Шиэн, постучав в дверь его кабинета, зашел внутрь. У него было глуповатое лицо человека, который ведет себя по-дурацки, знает это, знает, что это видят все остальные, но ему наплевать.
Дворак решил, что и ему наплевать. Он подошел к шкафу, вытащил папку и протянул ее Шиэну.
– Это последний отчет по токсинам, который вы просили. Нужно что-нибудь еще?
– Э-э… да. Предварительное заключение на того малыша.
– Все признаки СВДС .
Шиэн сунул сигарету в рот и прикурил.
– Так я и думал.
– Вы не могли бы потушить ее?
– А?
– В этом здании не курят.
– В вашем кабинете тоже?
– Запах-то никуда не девается.
Шиэн рассмеялся.
– При вашей работе, док, вам вряд ли стоит жаловаться на запахи. – Однако он вынул изо рта сигарету и затушил ее в кофейном блюдечке, которое ему подсунул Дворак. – Знаете, эта Лиза очень милая девушка.
Дворак промолчал, решив, что так безопаснее.
– У нее есть парень? – поинтересовался Шиэн.
– Понятия не имею.
– Хотите сказать, никогда не спрашивали?
– Нет.
– И вам не любопытно?
– Мне много чего любопытно, но это – нет. – Дворак немного помолчал. – Кстати, как ваша жена и дети?
Пауза.
– С ними все хорошо.
– Значит, дома все в порядке?
– Да. Конечно.
Дворак мрачно кивнул.
– Значит, вы – счастливчик.
Покраснев, Шиэн уставился на отчет о токсинах. Полицейские слишком часто видят смерть, подумал Дворак, и поэтому стремятся получить от жизни как можно больше положительных эмоций. Шиэн, старательный, сообразительный и по сути очень порядочный парень, который только начал понимать: из зеркала на него смотрит уже стареющий мужчина.
И тут в кабинет зашла Лиза, неся два лотка с предметными стеклами. Она лучезарно улыбнулась Шиэну и была поражена, когда он взял и отвел взгляд.
– Что это за стеклышки? – спросил Дворак.
– В верхнем – срезы печени и легких Джозефа Одетта. В нижнем – срезы мозга Парментера. – Лиза вновь украдкой взглянула на Шиэна, затем, вспомнив о собственном достоинстве, деловым тоном произнесла: – Вы просили окрашивание только гематоксилином, эозином и ПАСК, не так ли?
– А конго красный?
– Он тоже есть. Так, на всякий случай.
Она повернулась и вышла, исполненная гордыни. Через минуту вышел и Шиэн – на время присмиревший Ромео.
Дворак отнес срезы в лабораторию и включил микроскоп. На первом стекле была легочная ткань Джо Одетта. Курильщик, подумал Дворак, глядя на альвеолы. Ничего удивительного – во время вскрытия он уже обнаружил эмфизематозные изменения. Просмотрев еще несколько легочных срезов, Дворак переключился на печень. Цирроз и жировая инфильтрация. Он был еще и пьяницей. Не прострели Джо Одетт себе голову, печень или легкие все равно со временем угробили бы его. Существует множество способов самоубийства.
Он наговорил на диктофон результаты исследования, затем отодвинул препараты Одетта и перешел ко второму лотку.
Под микроскоп легло первое предметное стекло со срезом мозга Ангуса Парментера. Микроскопическое исследование этого органа входит в стандартную процедуру вскрытия. На стекле помещался срез коры головного мозга, окрашенный в ярко-розовый цвет реактивом Шиффа. Дворак навел резкость и секунд десять глядел в окуляр, пытаясь осознать, что видит.
Артефакт, подумал он. Наверняка в этом все дело. Ткань повреждена при окрашивании или подготовке препарата.
Дворак вытащил стекло и положил под микроскоп следующее. И снова навел фокус.
И снова искажение. Вместо однородной нейронной ткани с редкими фиолетовыми ядрами он видел какую-то бело-розовую пену. Повсюду виднелись вакуоли, словно мозг поела моль.
Он медленно поднял голову от микроскопа. Затем посмотрел на свой палец – тот, что он порезал скальпелем. Ранка уже зажила, но тонкая линия былого пореза все еще виднелась на коже. «В тот момент я работал с мозгом. И мог заразиться».
Диагноз еще следовало подтвердить. Нужна консультация невропатолога, исследование под электронным микроскопом, изучение истории болезни. Не стоило планировать собственные похороны прямо сейчас.
У него вспотели ладони. Он выключил микроскоп и глубоко вздохнул. Затем снял трубку телефона.
Секретарше понадобилось не больше минуты, чтобы найти номер Тоби Харпер из Ньютона. Прозвучало шесть гудков, прежде чем раздалось раздраженное «алло».
– Доктор Харпер? Это доктор Дворак из судмедэкспертизы. Вам удобно сейчас говорить?
– Я всю неделю пыталась до вас дозвониться.
– Я знаю, – признался он. Но никакой отговорки придумать так и не смог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103