Он поскакал. Мохаммед Эмин опять высказал сомнение:
– Эмир, не сделал ли ты ошибку?
– Нет, думаю, что поступил правильно. Мы заключили с ним мир, и, если я выражу ему недоверие, это будет прямой путь к вражде.
– Он был у нас в руках и мог быть нашим заложником!
– Он вернется в любом случае. Наши лошади стоят так, что мы одним махом окажемся в седлах. Держите оружие наготове!
– Как ты себе это мыслишь, эмир? Их будет много, а мы будем стрелять только в лошадей?
– Мохаммед Эмин, я говорю тебе: если беббе предаст, мы не спасемся тем, что убьем их лошадей, я же буду первым, кто наведет ружье на всадников. Сидите спокойно, я расположусь у входа в долину. Вы же следите за мной – мое поведение обо всем вам скажет.
Я прошел с моим конем через горловину, поднялся на камни и взял штуцер в руки. Отсюда можно было видеть невдалеке довольно значительную группу всадников, окруживших человека и внимательно его слушавших. Это был брат шейха. Потом двое отделились от отряда и поехали по долине, а другие остались, где были. Я признал шейха Газаля Габойю с братом и понял, что нам нечего больше бояться.
Подъехав ближе и увидев меня, он резко остановил лошадь. Выражение его обожженного солнцем лица явно не было дружественным, а голос был почти угрожающим, когда он спросил:
– Чего ты хочешь здесь?
– Встретить тебя, – коротко отвечал я.
– Твой прием не очень-то теплый, чужестранец!
– А ты просишь у эмира из полуденных стран обращаться с тобой приветливее, когда идешь с ним на встречу?
– Человек, ты слишком горд! Почему ты сидишь на лошади?
– Потому что и ты сидишь.
– Поехали к твоим спутникам. Этот мужчина, мой брат, желает, чтобы я принял решение простить вас.
– Поехали, мои люди тоже хотели бы узнать, могут ли они простить вас или наказать.
Это было уже слишком!
– Эй ты! – вскричал он. – Вспомни, кто ты и кто мы!
– Я и так помню, – сказал я спокойно.
– Вас всего шестеро!
Я кивнул, улыбнувшись.
– А нас целое войско! Я кивнул еще раз.
– Тогда повинуйся и пропусти нас.
Я кивнул в третий раз и отъехал в сторону так, чтобы шейх и его брат смогли проехать по узкому ходу. Мы выиграли: шейх, желавший раздуть вражду вопреки воле своего брата, оказался полностью в нашей власти. Оба подъехали к моим спутникам, слезли с лошадей и уселись на землю. Я последовал их примеру.
– Они дружественны или враждебны, мистер? – спросил Линдсей.
– Пока не знаю. Вы хотите поучаствовать?
– Разумеется, да!
– Тогда через минуту поднимитесь с равнодушной миной.
– Хорошо, с ужасно равнодушной…
– …и идите к входу на вахту.
– Watch-man? Прекрасно!
– Если увидите, что беббе там, снаружи, пришли в движение, позовите нас.
– Я крикну как следует!
– А если кто-то из этих двоих захочет выйти без моего разрешения, стреляйте в него.
– Тогда я возьму свою старушку. Я Дэвид Линдсей, и я не промахнусь. Да уж!
Оба беббе, конечно же, слышали этот разговор.
– Почему вы говорите на иностранном языке? – с подозрением спросил шейх.
– Потому что этот смелый эмир из полуночной страны понимает только язык своего народа, – ответил я, указывая на Линдсея.
– Смелый? Ты действительно думаешь, что он самый смелый среди вас? – Он пренебрежительно махнул рукой. – Вы ведь бежали от нас!
– Твоя правда, шейх, – возразил я, смеясь, – мы дважды бежали от вас, потому как мы мудрее и мужественнее вас. Ни один беббе не в силах сладить с посланцем полуночных стран.
– Человек, ты хочешь оскорбить меня?
– Газаль Габойя, пусть твоя душа пребудет в покое, чтобы глаз был острым. Ты приехал к нам, чтобы говорить о мире. Если ты хочешь добиться успеха, прошу тебя быть вежливее, чем раньше. Нас всего несколько, а вас, как ты сам говоришь, целое войско, но это войско так и не смогло нас захватить. Это стыд или честь? Не из трусости отказываемся мы от боя с вами, а оттого, что хотим сберечь ваши жизни.
– Чужеземец, ты лжешь! – вскричал он.
– Ты так считаешь? Твой человек был в полной моей власти на моем коне; твой брат был нашим пленником; а когда мы были в твоем лагере, освобождали наших людей, твоя жизнь была в наших руках. Мы не тронули вас и впредь не хотим трогать, зная, что ты достаточно умен, чтобы понять обстановку, в которой оказался.
– Я ее понимаю. Это положение победителя. Я жду, что вы принесете свои извинения и вернете все, что награбили у нас.
– Шейх, ты заблуждаешься, ибо ты находишься в положении побежденного. И не мы, а ты должен приносить извинения, причем немедленно!
Беббе уставился на меня, от изумления не в состоянии вымолвить ни слова. Потом рассмеялся.
– Чужеземец, ты что, считаешь беббе собаками, а меня, их шейха, – ублюдком? Я пришел к вам по просьбе моего брата, чтобы определить степень вашей вины. Наказание ваше будет мягким. Дух вражды снова витает между нами, и вы должны понимать, что достаточно одного моего слова, чтобы стереть вас в порошок.
– Отдай же такой приказ, шейх Газаль Габойя, – ответил я холодно.
Тут впервые подал голос его брат:
– Этот чужеземец из полуночной страны – мой друг, он спас меня от позора и смерти! Я дал ему слово, что между нами будет мир, и я должен сдержать слово!
– Держи, если сможешь обойтись без меня.
– Беббе никогда не нарушает обещаний. Я останусь на стороне моего защитника, пока он в опасности, и я еще посмотрю, как члены нашего племени осмелятся напасть на людей, находящихся под моей защитой.
– Твоя защита – это не защита племени. Твое безумие станет твоим несчастьем, ты погибнешь с этими людьми.
Шейх поднялся и направился к лошади.
– Это твое окончательное решение? – спросил брат.
– Да. Если ты останешься здесь, я ничего не смогу для тебя сделать, кроме разве что приказа не стрелять в тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125