Я проводил его до дома. Там он открыл еще одну бутылку вина и признался, что любит меня как брата.
– Я все время был доволен, – признался он, – кроме одного раза.
– Когда же?
– Когда отлучился на раскопки и не нашел ни одного «летающего быка». Жуткая история!
– Думаю, у вас еще все впереди, сэр. Вы и в Англии найдете, что раскопать.
– А что вы решили с лошадью?
– Я не буду ее продавать.
– Тогда сохраните ее в любом случае. Вы ведь приедете в Англию, я там буду в течение двух дней. И еще вы были моим проводником всюду, а я вам ни разу не заплатил. Вот, возьмите. – И он протянул мне небольшое портмоне.
– Не делайте глупостей, сэр, – сказал я, возвращая его обратно. – Я ездил с вами как друг, а не как слуга, которого надо содержать!
– Но, мистер, мне кажется, что…
– Пусть вам кажется все, что угодно, но только не то, что я должен брать у вас деньги. Всего вам доброго!
– Но что, вы не возьмете эту крохотную сумочку?
– До свиданья, сэр!
Я быстро обнял его и распахнул дверь, не обращая внимания на его охи и ахи.
О прощании наутро с Мафлеем и Зеницей можно не рассказывать. Когда солнце взошло, мы были уже у Чаталджи, от которой дорога идет через Истранжу и Визе прямо на Адрианополь.

Глава 8
В ЭДИРНЕ

Адрианополь, который турки называют Эдирне, – самый крупный после Константинополя город Османской империи. Здесь находилась резиденция султанов от Мурада I до Мехмеда II, завоевавшего в 1453 году Константинополь и перенесшего туда свою столицу. Но и позже здесь любили жить султаны, из которых больше всех известен Мехмед IV.
Из сорока мечетей города самая знаменитая Селимие, построенная Селимом II. Она больше Айя-Софии в Константинополе и обязана своим рождением известному архитектору Синану. Как оазис в пустыне, лежит она среди деревянных построек, чьи разукрашенные стены едва выступают из уличной грязи. Импозантный купол ее изнутри поддерживают гигантские сваи, а снаружи окружают четыре минарета, с балконами для муэдзинов. Снаружи идет два ряда галерей, сделанных из ценных разновидностей мрамора, с 25 окошками. Во время праздника рамадана здесь загораются 12 тысяч светильников.
Мы ехали со стороны Кыркларели и давно видели перед собой огоньки минаретов Селимие. Издали Адрианополь являл собой восхитительный вид, когда же мы оказались на его улицах, он предстал пред нами обычным восточным городом – вблизи краски его померкли я впечатления от увиденного издали забылись. Гулям, которого мы разыскивали, жил вблизи Уч Шерефели, мечети Мурада I. По ее двору, мощенному красивым мрамором, мы с грохотом проскакали. Двадцать четыре из семидесяти колонн, поддерживающих купола, были построены на сокровища иоаннитов, добытых при захвате Смирны.
Мы нырнули в густо населенный переулок и остановились перед высокой стеной с наглухо запертыми воротами. Эта стена была фасадом дома, который должен был нас гостеприимно принять.
У ворот имелось круглое окошко на уровне головы, в котором по стуку Ислы показалось бородатое лицо.
– Ты меня еще помнишь, Малем? – спросил юный стамбулец. – Открывай!
– Машалла! Аллах акбар! – запричитал тот. – Это ты, господин? Заходи скорее!
Ворота распахнулись, и мы оказались в довольно большом дворе, окруженном кольцевыми галереями. Все говорило об изрядном богатстве, в том числе и количество слуг.
– Где господин? – обратился Исла к человеку, приветствовавшему его с глубоким почтением.
Как я позже узнал, то был управляющий.
– В своем кабинете за книгами.
– Отведи людей в селамлык и проследи, чтобы их обслужили. Не забудь о лошадях.
Он взял Якуба Афара под руку и повел в кабинет хозяина. Нас же проводили в довольно большую комнату. Передняя часть образовывала нечто вроде веранды, другие же стены были покрашены в голубой цвет с золотом.
Невзирая на пыль, осевшую на нашу одежду, нас усадили на обитые зеленой тканью диваны; каждый получил кальян и по чашечке кофе, которые подавались не на подносиках, а на серебряных треножниках каждая. Все это еще раз убедило нас в том, что хозяева – больше, чем просто обеспеченные люди. Едва мы отпили по глотку, как появились Афара и Исла с хозяином. Он был высок, статен, с седой бородой, похожей на бороду Мехмеда Эмина. Весь его вид заставил нас непроизвольно подняться с диванов.
– Салам алейкум! – приветствовал он нас и поднял руки, как для молитвы. – Добро пожаловать в мой дом и считайте его своим!
Он подошел к каждому и пожал ему руку, потом с обоими своими родственниками присел рядом с нами. Ему тоже принесли кофе и трубку. Мы были представлены ему Ислйй. Он долго рассматривал меня, потом снова пожал руку и держал ее в своей с минуту.
– Ты, наверное, не догадываешься, что я тебя знаю, эфенди, – произнес он. – Исла мне много о тебе рассказывал. Он тебя очень любит, и мое сердце ты тоже покорил, хотя мы и не виделись.
– Господин, твои слова наполняют мою душу легкостью, – ответил я. – Мы сейчас не в пустыне и не на равнинах с бедуинами, и потому не всегда наверняка знаешь, что тебя хорошо примут.
– Да, добрые обычаи наших предков теряются из года в год, особенно в городах. А пустыня – место, где рождается дух взаимопомощи, Аллах посадил там ветвь любви к ближнему. В городе чужестранец чувствует себя обездоленнее, чем в Сахаре, где подчас нет крыши над головой. Ты ведь был в Сахаре, как я узнал, разве я говорю неправду?
– Аллах везде, где человек несет в душе веру, Я жил в городах с миллионами жителей и я жил в пустыне, где каждое жилище удалено от другого на многие мили, но нигде я не опасался остаться один, ибо знал, что рука Господа ведет меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125