Сэйсиды к тому времени очистили коридоры от незваных гостей и поддерживали порядок внизу, а воздушная полиция разгоняла флаеры вверху; для мониторинга пространства над отелем было специально выделено два диспетчера. Но варлокеры и журналисты продолжали съезжаться и слетаться к месту, где жил Энрик: первые - в надежде хоть одним глазом посмотреть на своего кумира, а вторые - чтоб запечатлеть его.
Когда Энрик и Пепс вышли из флаера, ночь озарилась вспышками, словно зарницы заблестели или вновь включились лазеры - это одновременно нажали на кнопки сотни фотографов.
- Я мечтал о славе, - повернув к Пепсу голову, сказал Энрик, - но даже не представлял, какая это пытка… Себе уже не принадлежишь.
В номере он выпил стакан горячего какао со снотворным и завалился спать, а Пепс, от перевозбуждения побродив по комнатам, нажевался туанских «зонтиков» - мягкого и безвредного успокоительного средства, которое на КонТуа все ели, как конфеты.
Утром Пепс поднялся по графику, заказал завтрак, газеты и включился в Сеть - в общем, принялся за работу. Энрик отсыпался, а Пепс созванивался с менеджером, адвокатами, координаторами и еще массой нужных людей, пока не раздался сигнал от патрона по внутренней связи. Проснулся Энрик поздно; лениво сполоснулся под душем и отдался в руки массажиста-нидэ, чтобы тот растер и размял натруженные мышцы. Теперь Энрик отдыхал в постели, подложив пару подушек под ноги. Мускулы болели и тягуче ныли, особенно бедра и икры. Суставы словно сковало, стопы чуть заметно припухли, подошвы горели - если Энрик и собирался поупражняться сегодня, то исключительно в бассейне, где можно не перенапрягаться. Но это потом. А сейчас Энрик лежал в затененной комнате и плакал. Он не мог раскрыть глаз, и из-под густых мокрых ресниц струились слезы, прокладывая извилистые дорожки по щекам. Пепс, не вдаваясь в расспросы, бросил газеты с кассетами на стол и полез в аптечку.
- Ну что, - ворчат он погодя, капая Энрику в глаза обезболивающий и регенерирующий гель, - нахватался лучиков? Ну не зря же на фотопротекторе написано: «Выходить в активную среду не раньше чем через 30-40 минут после напыления!» Так и глаза можно сжечь. Ты хоть видишь?
В голосе Пепса звучала тревога; он был обеспокоен не на шутку. Энрику и раньше случалось ловить «зайчиков», особенно на многочасовых записях дисков, но так открыто пренебрегать мерами предосторожности - это впервые.
Вместо ответа Энрик поморгал, и наконец-то гель подействовал и его голубые озера распахнулись во всю ширь, переполненные влагой. Энрик шмыгнул носом, а потом звучно высморкался в салфетку, которой до этого вытирал слезы.
- Представляешь, Пепс, какое превращение, - сказал он, разглядывая смятый листок, - когда влага вытекает из глаз, она чистая, кристальная, прозрачная - и ее называют слезой; это возвышенно, печально, трагично и романтично. А стоит ей пройти по канальцам в нос - она утрачивает всякую поэтичность, становится насмешкой и фарсом, и величают ее - соплей…
- Ты вокруг себя посмотри! - Пепс начал злиться. К здоровью Энрика он относился щепетильнее, чем к собственному. - Зрение без изменений? Предметы не туманит? А то, может быть, врача пора вызывать?
- Врача так или иначе вызывать придется, - согласился Энрик, - я еще не хочу сменить свои гляделки на пару протезных окуляров. О врачах - позднее. Пока расскажи мне - читать я не смогу, - что в мире произошло, пока мы спали. Что говорят? Что пишут?
Пепс зашуршал распечатками из Сети и листами газет с пометками.
- Мнение критики единодушно - это лучшее шоу десятилетия, дальше они не помнят. По охвату и воздействию сравнивают с Хлипом - он как раз снова всплыл, - но все утверждают, что подготовка, сцена, глубина образа и танцевальное мастерство у тебя неизмеримо выше, глубже, проще, сложней и концептуальней. Предрекают дальнейший размах учения и варлокерства, гадают о новом диске, рассуждают, сколько ты еще продержишься… Наши адвокаты опротестовали решение о запрете по форме; в Балагане назначено новое слушание, собирают авторитетную экспертную комиссию человек из двухсот - ученые, люди искусства, священники разных конфессий и психиатры - будут решать, является ли Церковь Друга деструктивным культом и как влияют диски и моления на неокрепший разум молодежи.
- Они так до Страшного Суда препираться будут. Возвращайся к прессе.
- «Ореол», воскресный выпуск: «Поистине, мы удостоились триумфального возвращения Пророка Энрика на родину. Грандиозное зрелище в лучших имперских традициях ТуаТоу и с помощью их технологий…» и так далее.
«Постфактум»: «Невозможно передать то особое состояние духа, которое посещает людей во время молений Пророка. Ощущение радости и счастья, печали и сопереживания - вся гамма чувств проходит в душе и заканчивается очистительным катарсисом…»
«Уличные Вести»: «Его недаром называют - Пророк. Энрик завладевает вниманием тысяч и прочно удерживает его. Его облик божественен, его пластика совершенна. Он владеет даром проецировать любой образ прямиком в сознание. Разумеется, он использует технологии акустики и видеоники; эта аппаратура доступна любой звезде, но только Энрик добивается эффекта реального присутствия бога. Полет, исполненный высочайшего вдохновения. Трудно выделить, чем это достигается: голосом, танцем или композицией. Безусловно, Пророк Энрик - гений синкретического искусства, чем всегда и являлась религия. Он возвращает нам древний, первичный культ бога, поднятый на высоту звездного техномира…»
«Никогда я не испытывала такой легкости и восхищения. С меня спали все оковы горя, мук и тяготения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174